«Viberi» С угольком по биржам
«Viberi» С угольком по биржамПрезидент и основной владелец группы «Белон» Андрей Добров не без гордости говорит, что не менял надписи на визитке с момента создания компании в 1991 году. Причем невольно возникает ощущение, что он уже тогда четко представлял все этапы становления бизнеса. «Белон» освоил металлотрейдинг, производство стройматериалов и некоторые инновационные проекты, но основным стало угольное направление. За это время пакет акций Андрея Доброва уменьшился до 71,25%. В результате двух размещений акций у компании появились миноритарные инвесторы – теперь их более сотни. Последняя сделка произошла в октябре 2007 года, когда Магнитогорский металлургический комбинат (ММК) приобрел 10,75% акций компании.
Ближе к публичности. В конце 1990-х годов новосибирский «Белон» превратился в довольно крупного металло- и углетрейдера с оборотом порядка $107 млн. Можно было и дальше заниматься торговлей на локальном рынке Урала и Сибири, но Андрей Добров питал глобальные амбиции. Как ни странно, они были связаны с одним из наиболее депрессивных в то время направлений в российской экономике – добычей угля. В соответствии с правительственной программой закрытия неперспективных предприятий на 152 шахтах и разрезах велись ликвидационные работы.
«Белон» намеревался стать одним из крупных игроков угольного рынка. В постдефолтной российской экономике компания могла получить средства только в виде кредитов. Но частный непрозрачный бизнес на пути привлечения долгового финансирования ждет немало проблем, а после августа 1998 года банки особенно осторожно предоставляли займы.
Тогда компания сделала первый шаг к публичности, заказав в 1997 году аудит KPMG и начав вести отчетность по МСФО. «Тогда на нас смотрели как на дураков – не понимали, зачем это нужно», – вспоминает Андрей Добров. Трейдинговой компании «Белон» МСФО было ни к чему. Но в 1998 году компания приобрела первое угольное предприятие – крупнейшую в стране центральную обогатительную фабрику «Беловская» в Кемеровской области.
Финансирование амбиций. После введения отчетности по МСФО у «Белона» появилась возможность получения займов от зарубежных банков в виде торгового финансирования и под залог оборудования. Но проект создания угольной компании «с нуля» требовал значительных денежных ресурсов. Средства были нужны на модернизацию или замену устаревшего оборудования на шахтах и производствах. Только чтобы привести в рабочее состояние построенную в 1965 году «Беловскую», в течение четырех лет «Белон» инвестировал 772 млн рублей.
В 2002 году компания приняла пятилетнюю стратегию развития. Ее важнейшей частью стала финансовая программа. В ней нашли отражение инструменты от кредитования до размещения облигаций. В плане значилось IPO в 2006 году. Этой процедуре отвели роль структурообразующего фактора.
«Из-за всевозможных платежей публичное размещение – один из самых дорогих способов получения средств, особенно для небольшой компании, – объясняет Андрей Добров. – Но нам хотелось провести IPO, чтобы перейти на новый уровень развития и получить рыночную оценку. Оставаясь частной, компания могла не встретить лояльного отношения со стороны финансового рынка, а мы собирались агрессивно привлекать средства на развитие».
Параллельно с разработкой стратегии «Белон» за счет кредитов и собственных средств продолжал приобретать новые активы в Кузбассе. К 2006 году в состав группы вошли действующие и строящиеся предприятия: шахты «Листвяжная» (бывшая «Инская»), «Чертинская-Коксовая», «Костромовская» и «Новая-2». Также «Белон» выиграл на аукционах право пользоваться недрами участков «Новобачатский?1», «Новобачатский-2», «Новобачатский-3». На эти сделки «Белон» потратил около 3,3 млрд рублей.
Первый в отрасли. Летом 2005 года в «Белоне» принялись готовиться к размещению. Компания осторожно рассчитывала вывести на рынок через год всего 2–5% акций.
По результатам закрытого конкурса по выбору лид-менеджера, «Белон» отдал предпочтение ИК «Тройка Диалог». И первое, что сделали инвестконсультанты, – убедили руководство группы увеличить пакет. По объемам добычи она едва дотягивала до десятки ведущих угледобывающих компаний. Состояние отрасли также не могло вдохновить инвесторов: низкая доходность по сравнению с металлургией или нефтяной промышленностью сочеталась с высокими рисками аварий на шахтах. «Наконец, рыночная конъюнктура в? 2005 году складывалась не лучшим образом – цены на уголь падали. При выходе с несколькими процентами акций мы бы получали низкую ликвидность (и далекую от реальности оценку стоимости бизнеса – «Выбери!by»), – объясняет Андрей Добров. – По внутренним оценкам, капитализация тогда составляла $450–500 млн».
«Белон» не рассматривал иностранные площадки. Но предполагалось, что основными участниками размещения станут как раз зарубежные институциональные инвесторы, прежде всего инвестфонды, заинтересованные в долгосрочном развитии компании. «Мы нацеливались на фонды, в интересы которых входит уголь, и тех, кто вкладывается в компании с небольшой стоимостью», – объясняет аналитик «Тройки» Сергей Донской.
В декабре 2005 года для привлечения юридического консультанта «Белон» провел тендер. По соотношению «цена-качество» подошла лондонская Clifford Chance, запросившая по основному договору $300 тыс.
Марафон-show. Подготовка к размещению растянулась более чем на год. «Компания впервые провела полный due diligence, проработав огромное количество документов: только через руки юристов прошло порядка 4 тонн бумаг, – говорит Андрей Добров. – Много времени ушло на юридическую оценку 29 «дочек», входивших тогда в группу».
Итоговый документ состоял из 100 с лишним листов. Зато в нем целиком отразились история и экономика «Белона». Компания разослала инвестиционный меморандум более чем по 300 адресам. Рынку было предложено 2,4 млн акций (в том числе 1,5 млн акций допэмиссии), ценовой диапазон – $46–52 за штуку. Затем «Белон» намеревался получить листинг на РТС. «Так что мы проводили не private placement, как многие считают до сих пор, а отвечающее всем параметрам публичное размещение», – уверяет Андрей Добров. Правда, при этом компания отказалась предоставить для изучения свой инвестиционный меморандум.
В конце мая «Белон» начал роуд-шоу по нескольким европейским странам и России. Размещение намечалось на 5 июня 2006 года. «Предварительно раз пять прослушали презентацию, отшлифовывая все до буквы», – рассказывает Андрей Добров. Особенно запоминающимся для президента «Белона» стал напряженный график: более 40 встреч за семь дней, порой с несколькими фондами одновременно. «Тройка» начинала подвозить инвесторов к 8 утра.
Рискованный выход. Разместить, как планировалось, примерно 20% акций помешал июньский «черный вторник», обваливший рынки. Многие попросту отложили свои IPO до лучших времен. «Белон» поступил иначе: сдвинул дату закрытия книги заявок на июль, уменьшил пакет до 15% (от продажи своих акций отказался Андрей Добров) и снизил цену за акцию до $38–42 за штуку. В итоге «Белон» выручил $57 млн. Самый крупный пакет «в одни руки» составил 4%. Капитализация по итогам размещения составила $437 млн.
Спустя неделю «Белон» прошел процедуру листинга на РТС, чуть позже – на ММВБ. На регистрацию на бирже и выплаты консультантам ушло $3 млн. Из них на долю «Тройки» пришлось $2,2 млн (4% от суммы размещения).
Полученные с таким трудом деньги «до копейки», по выражению президента группы, были инвестированы в производство. Так же, как и 1,5 млрд рублей от параллельно размещенного первого облигационного займа, а через полгода и 2 млрд рублей от второго. Частично средства пошли на строительство шахты «Костромовская». Но в основном – на запуск крупнейшей в стране обогатительной фабрики по производству и переработке энергетических углей «Листвяжная» – около 3 млрд рублей. Всего в 2002–2006 годах в развитие угольного направления группа инвестировала около $320 млн.
После размещения компания принялась пожинать плоды обретенной публичности. Андрей Добров утверждает, что инвестиционное сообщество стало относиться к ней гораздо лояльнее: увеличились кредитные лимиты, снизились ставки привлечения финансирования.
Но хоть основной владелец готовился к увеличению прозрачности, ему все равно пришлось привыкать к изменившейся ситуации. «После появления миноритариев ты уже не можешь принимать решения, закрывшись с несколькими людьми в кабинете, – делится выводами Андрей Добров. – Соизмерять с этим фактором приходится каждый свой шаг».
Довольно трудно оказалось перенастроить менеджмент на открытость в общении с новыми акционерами. «Например, появилась необходимость ранее закрытую информацию озвучивать перед советом директоров, и люди пугались: что же скажет Андрей Петрович, – рассказывает президент «Белона». – Проводили тренинги, работали с каждым подразделением, объясняли принципы общения с миноритариями. На изменение мироощущения ушло около полугода».
В июле 2007 года, когда капитализация «Белона» на РТС cоставила $468 млн, на рынок были выведены 5% акций (500 тыс. штук), которые годом ранее не стал продавать Андрей Добров. «Как раз это размещение можно назвать private placement, – комментирует он. – Предложения были разосланы ограниченному кругу инвесторов. В результате двукратной переподписки книга заявок была закрыта на цене $41 за акцию». Сделка принесла $20,5 млн.
Нашли друг друга. Следующим шагом стала продажа в октябре 2007 года 10,75% акций Магнитке. По мнению экспертов, сумма сделки составила около $60 млн. Продавцом выступила кипрская Sapwood Investments, бенефициаром которой является Андрей Добров. Аналитики считают сделку выгодной обеим сторонам, но особенно от нее выигрывает ММК. «Магнитка – единственная металлургическая компания, не обеспеченная своей ресурсной базой, – говорит аналитик ИФК «Метрополь» Максим Худалов. – А цены на коксующийся уголь за год выросли почти в полтора раза, и ММК это беспокоит». В год ММК требуется около 8 млн тонн угольного концентрата. Как раз столько планирует производить «Белон» к 2010 году.
Для Андрея Доброва сделка означает получение гарантированного сбыта. ММК и так закупал уголь в «Белоне» – за первое полугодие тот отгрузил «Магнитке» 275 тыс. тонн концентрата (18,3% от всех продаж). И хотя российский рынок коксующегося угля едва ли можно считать профицитным, «Белону» не помешает наличие постоянного закупщика. «Угольным компаниям важен непрерывный процесс добычи, – поясняет Максим Худалов, – иначе себестоимость продукции значительно повышается из-за хранения на складах».
Рынок стал активно обсуждать возможность приобретения «Магниткой» контроля над «Белоном». В группе такое развитие событий отвергают. «С ММК мы ведем переговоры о дальнейшем сотрудничестве, но с контролем в компании я расставаться не собираюсь, – говорит Андрей Добров. – И пока вообще откажемся от новых сделок с акциями до публичного размещения 21% от уставного капитала». Речь идет об одной из зарубежных площадок – Лондонской или Франкфуртской биржах, рассматривается Euronext.
Зачем уже ставшему публичным «Белону» выходить на иностранные биржи? Компания недооценена, считает ее президент. «По плану к 2010 году мы должны выйти на уровень добычи в 10 млн тонн угля, к 2011-му – нарастить объем до 14 млн тонн и сравняться с нынешней «Распадской», – объясняет Андрей Добров. – При таких объемах нам не потребуется закупать уголь на стороне, как сегодня, что сильно ухудшает рентабельность. Новое размещение позволит получить справедливую рыночную оценку, ведь уголь будет только дорожать».
Аналитики относятся со скепсисом как к нежеланию владельца «Белона» расставаться с контрольным пакетом, так и к его оптимистичному прогнозу цен на уголь. Так, Citigroup обещает, что после 2010 года цена за тонну коксующегося угля составит $70–80 против нынешних $100–110. «Есть ощущение, что ММК пришел в «Белон» надолго, немало значит административный ресурс – колоссальная поддержка комбината со стороны властных структур», – рассуждает Максим Худалов.
Сергей Кривохижин из «Открытия» сомневается, что «Белону» удастся серьезно повысить капитализацию после нового размещения. По его прогнозам, к 2010 году чистая прибыль компании составит $60 млн при выручке в $800 млн. «У «Белона» много интересных проектов, но существует риск того, что они не будут реализованы, – рассуждает Сергей Кривохижин. – Вспомните недавнюю историю с металлургической «Макси-групп», погрязшей в долгах, – контроль над компанией перешел к НЛМК».
За деньгами в Европу. Андрей Добров утверждает, что группе больше не требуется докупать активы, чтобы достичь через пять лет запланированного объема добычи в 14 млн тонн – достаточно существующей ресурсной базы. Но после IPO за границей «перед стратегическим партнером можно нарисовать совсем другие амбиции», сделав заявку на добычу с его помощью 20 млн тонн угля и более. «Угля достаточно, а вот денег на увеличение добычи немного, – сетует Андрей Добров. – Одна из причин, по которой мы не кидаемся покупать новые активы, – их интеграция и модернизация требует огромных средств. К тому же затраты продолжают расти: за последние полтора года в 5–6 раз выросли вложения в соблюдение требований безопасности в отрасли».
До заграничного IPO еще много времени, а средства нужны сейчас, в том числе на реструктуризацию задолженности, составляющей порядка $350–360 млн. В «Белоне» подумывают, не привлечь ли деньги при помощи выпуска семилетних евробондов. Если уголь все же продолжит дорожать, то интерес к динамичной новосибирской компании со стороны европейских инвесторов будет обеспечен.
КОНЪЮНКТУРА: Аварийные ценыСтоимость тонны коксующегося угля достигла $100.
В своем отчете аналитики ИК Rye, Man & Gor Securities прогнозируют, что в среднесрочной перспективе цены останутся высокими. Хотя они и не исключают, что крупнейшие игроки рынка «Распадская» и «Мечел» собьют их на 30–40%. В отличие от ситуации двухлетней давности, когда цены поднимались из-за увеличения выплавки стали, нынешний ажиотаж вызван чередой аварий. Аналитики опасаются, что катастрофы продолжатся, влияя на конъюнктуру рынка. Возместить дефицит за счет импорта не удастся. И без того отечественные цены на коксующийся уголь слабо зависят от мировых и значительно их превосходят. Дело в том, что в СНГ до сих распространено «коксоемкое» доменное производство. Больше угля потребляет только Китай – его доля составляет 40%.
Рубрики