Выбери!by On-Line Версия для печати
Выбери!by On-Line Версия для печати №36 (271) 29 сентября — 05 октября 2008 — ФИНАНС-500Города, которые кормят РоссиюАлександр Головин <golovin@finansmag.ru>Репортаж. У жителей Тюменского Севера есть собственный язык, свои представления о географии, а также надежда на то, что их нынешнее и заслуженное процветание не закончится одновременно с истощением недр.-Наши медведи – они в нефти, – это водитель, везущий нас на Самотлор, рассказывает как сильные лесные пожары в Красноярском крае в 2006 году заставили тамошних медведей бежать в Западную Сибирь. Пришельцев легко было отличить от местных, потому что окрас последних гораздо темнее. Слух приезжего режет непривычное ударение, но так здесь разговаривают все. Например: «Добыча нефти осуществляется тремя способа€ми». Но пониманию разговоров мешает не столько акцент, сколько бесчисленные аббревиатуры: «каэс», «абэка», «энгэдэу», «эсэнгэ» и т. д. Чтобы общаться со здешними жителями, надо хоть немного разбираться в технологии «добычи», а также учитывать местопребывание – например, в Нижневартовске СНГ будет означать «Самотлорнефтегаз», а в Сургуте – соответственно, «Сургутнефтегаз». Но в любом случае – не содружество независимых государств.Вся территория остальной части России зовется здесь «Землей»; вахтовики либо прибыли с «Земли», либо отправились на «Землю». Такие, кстати, здесь работают «месяц через месяц», но их совсем немного. Большинство же не только трудится, но и постоянно живет в краю, где зима длится восемь месяцев и морозы до минус 60 градусов – совсем не редкость.Кормильцы. Добыча нефти обеспечила 36% доходов федерального бюджета в январе–июле 2008 года, а общий объем поступлений от НДПИ в бюджеты всех уровней за 7 месяцев составил 1,32 трлн рублей. 67% нефти и 90% газа России добывается в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах.С самого начала освоения Тюменский Север играл роль экономического донора страны. Причем десятилетиями этот регион в буквальном смысле кормил народ. СССР уже в 1963 году начал массовые закупки зерна за рубежом, а кроме нефти, других источников твердой валюты, по сути, не было. Однако кавказские и волго-уральские месторождения в то время с трудом удовлетворяли растущие внутренние нужды, так что если бы не спешная разработка открытого в 1965 году Самотлора, страну ждал бы голод.Стремительное освоение позволило уже в 1970 году отправить за границу первую сибирскую нефть. Ради этого пришлось жертвовать многим – все объекты строились на живую нитку, а бытовые условия нефтяников были, по нынешним временам, ужасающими: в основном, бараки и бочки-домики; щитовые дома уже считались элитным жильем. Также обстояло дело и в Приполярье, где в 1978 году началась добыча газа в промышленных объемах на крупнейшем в мире Уренгойском месторождении.Жить стало лучше. В Новом Уренгое вспоминают, как в 1985 году в город приехал новый генеральный секретарь КПСС – Михаил Горбачев. На встрече с жителями он услышал вопрос о том, как будут обстоять дела с выделением северянам жилья на «Земле», и якобы абсолютно серьезно ответил: «А зачем оно вам? Посмотрите, какой у вас чудесный климат! Постройте побольше жилья здесь».Михаил Горбачев действительно совершал поездку по нефтегазовым провинциям в начале сентября 1985 года. В это время на Севере обычно тепло и почти нет гнуса, так что погода приезжему человеку вполне может понравиться. Правда, для того, чтобы позавидовать местным жителям, надо забыть о полярной зиме. Корреспонденту «Выбери!by» и в Новом Уренгое, и в Нижневартовске довелось слышать похожие друг на друга истории про аварии на теплотрассах в страшный мороз, которые вынуждали готовить население к эвакуации.Как бы то ни было, спустя 20 с лишним лет после пресловутого предложения отца перестройки жители Ямала и Югры по своим жилищным условиям приблизились к москвичам. Если в столице в 2007 году на одного жителя приходилось почти 20 кв. метров жилья, то в Новом Уренгое и Нефтеюганске – 15–15,5, Ноябрьске и Нижневартовске – 17,5–17,7, а Сургут и вовсе превзошел Москву – 20,7.Правда, и цены на жилье тянутся к столичным, освоив для начала подмосковные рубежи: 40-50 тыс. рублей за «квадрат» – в городах Ямала, и 50-60 тыс. рублей – в Нижневартовске и Сургуте. С другой стороны, средняя зарплата северян уже не меньше, чем у москвичей плюс они – если работают в крупной компании – могут рассчитывать на помощь работодателей в приобретении жилья. Например, ТНК-BP оплачивает отдельным категориям сотрудников до 40% стоимости квартиры, а «Газпром», в некоторых случаях, – до 100%. В Ханты-Мансийском округе действует и так называемая «губернаторская» ипотека для молодых семей. Ставка по такому кредиту – всего 5% годовых. Так что доступность жилья для жителей нефтегазовых городов, пожалуй, самая высокая в стране.Неслучайно, наверное, Тюменский Север превосходит все прочие российские регионы по такому показателю, как естественный прирост населения. За I квартал прирост в Югре составил 7,7 человека на 1000 жителей, а на Ямале – 8,5, при отрицательной динамике в целом по стране. По сравнению со среднероссийскими показателями здесь значительно выше рождаемость и ниже смертность, хотя последнее, конечно, объясняется малым числом стариков. Ведь даже «ветеран» Сургут стал городом только в 1965 году, а, например, Ноябрьск (столица «Газпром нефти», хотя головной офис – в Петербурге) – и вовсе в 1982.Добытчики и дороги. В ХМАО и ЯНАО на 1000 человек приходится почти 400 автомобилей. Это тоже приближается к московским показателям, но быть автовладельцем на Севере – куда более хлопотное занятие. Рядом со здешними домами из земли торчат столбики с розетками – ведь большую часть года машину не заведешь, если предварительно не подогреешь картер двигателя с помощью электрогрелки. Зато местные водители могут похвастаться тем, что ездят по «золотым» дорогам.Фактически, вся Западная Сибирь представляет собой одно сплошное болото, поэтому строительство путей сообщения – будь то железнодорожные или автомобильные – ведется годами. Сначала укладывают поперек бревна – так называемый «лежняк» – и делают «отсыпку», по которой и ездят два-три года, чтобы хорошо утрамбовать. Затем кладут бетонные плиты, опять ездят, и только после всего этого асфальтируют. При этом и плиты, и асфальт укладываются на «дорнит» – особое полотно, без которого в любом случае нельзя было бы строить дороги на местных слабых грунтах. Его производит уникальный в своем роде завод «Сибур-Геотекстиль» в Сургуте. Себестоимость одного километра сибирских трасс превышает $400 тыс., а только в Ханты-Мансийском округе 13 тыс. км автомобильных дорог с твердым покрытием.Кстати, железных дорог в той же Югре чуть более 1100 км, хотя их строительство обходится не намного дороже. То, что РЖД меньше нефтяников заинтересованы в развитии этого края, видно невооруженным взглядом. От Сургута до Нового Уренгоя тянется одноколейная ветка, и пассажирским поездам приходится пропускать товарные составы. В Сургуте еще в советские времена был построен большой вокзал, но его крыша уже давно протекает, так что в дождь там повсюду лужи. В Новом Уренгое строительство здания вокзала началось в 1980-е годы, но не закончено до сих пор. Все это сильно контрастирует с продолжающимся благоустройством этих городов: современными кварталами, новыми офисными зданиями и торговыми центрами.Единственное исключение – величественный железнодорожный вокзал, площадью почти 6000 кв. метров, открытый к 30-летию Нижневартовска. Здесь перекос в другую сторону – на тупиковой станции вокзал такого размера попросту не нужен. Летом в период максимального пассажиропотока он обслуживает менее 2 тысячи человек в день, и, в целом, его эксплуатация убыточна.Все свои. Если жить на Тюменском Севере, то следует работать только в нефтегазовой сфере. Средняя зарплата только рабочего персонала на промыслах вокруг Нижневартовска, Сургута и Нефтеюганска превышает 30 тыс. рублей в месяц. Причем надо учитывать, что это старые и вполне благоустроенные промыслы с кондиционированными АБК (административно-бытовой комплекс), столовыми, душевыми и т.д. Более тяжелая работа буровиков на далеких месторождениях оплачивается гораздо лучше. Зарплата бурового мастера на газпромовском заполярном месторождении может превышать 100 тыс. рублей.Помимо высоких зарплат, корпорации обеспечивают своим работникам и привлекательный соцпакет: медицинское обслуживание, путевки в санатории, бесплатные (или почти бесплатные) детские садики, а также двухмесячный отпуск с оплатой стоимости проезда.В других сферах условия работы значительно хуже. Например, бюджетники имеют право на оплату проезда к месту отдыха только раз в два года, а железнодорожники в Новом Уренгое жаловались корреспонденту «Выбери!by», что начальство обманывает их с начислением заработной платы. Крановщик, имеющий максимальное возможное количество «полярок» (так называют северный стаж), что гарантирует ему 80% прибавки к окладу, который и без того должен быть умножен на районный коэффициент (в совокупности это обеспечивает увеличение зарплаты в 2,7 раза), получает здесь всего 25 тыс. рублей, тогда как на «Земле» – 15 тыс. рублей. Просто там его оклад начислялся из расчета 65 руб. в час, а на Севере базовую ставку снизили почти в 2 раза.Такие люди обычно стремятся проработать 15 лет – стаж, дающий право на досрочную и повышенную пенсию, – и уехать, а вот нефтяники и газовики оседают. Гендиректор «Газпром добыча Уренгой» Рим Сулейманов провел на Тюменском Севере 37 лет, мэр Нижневартовска Борис Хохряков – 36 лет, глава «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов – 35 лет. Федор Петрусенков, один из старожилов Нижневартовска, (с него, кстати, ваялась местная статуя «Покорителям Самотлора»), – давно на пенсии, но покидать Север тоже не собирается.Жить стало веселей. «Нет трех бутылок водки на человека – мы и пить не садимся. Ведь некуда бежать, если еще захочется», – делится воспоминаниями один из старожилов Ноябрьска. Шаговая и круглосуточная доступность алкогольных напитков служит для него самым впечатляющим доказательством резко улучшившихся условий жизни. Впрочем, современные жители «отдыхают» и с помощью других средств – на Севере, особенно в Югре, очень тяжелая ситуация с наркоманией.Если в I квартале 2008 года в среднем по России на 100 тыс. человек населения фиксировалось по 44 преступления, связанных с незаконным оборотом наркотиков, то в ЯНАО тот же показатель составил 59, а в ХМАО – 91. При этом количество зарегистрированных наркоманов в нефтегазовых городах колеблется от 600 до 1000 и более человек на 100 тыс. населения, что в 3–5 раз превышает среднероссийские показатели.Непонятно, однако, почему наркотики вообще льются рекой в регион, где легко взять под контроль все пути сообщения. В любом случае, в борьбе с этим злом местным властям приходится рассчитывать, в первую очередь, на помощь крупных компаний. Только ТНК-BP и только в Нижневартовске ежегодно финансирует с десяток спортивных соревнований, тратит средства на другие молодежные программы и оказывает помощь местному психоневрологическому диспансеру и наркологической лаборатории.Сувениры и логотипы. Полезные ископаемые на Тюменском Севере – это не только нефть и газ. В газетах и просто на улицах Нового Уренгоя можно встретить объявления типа «Куплю бивни мамонта. Дорого». Дорого – это $50–60 за 1 кг. Объявления дают перекупщики, которые затем перепродают кость в Москве по цене $300–400 за килограмм. А на Западе ее можно продать еще в 3–4 раза дороже. С учетом того, что из России вывозится порядка 40 т бивня мамонта в год, оборот этой торговли превышает $50 млн.Виктор Селиверстов бивни не перепродает, а скупает. Он – местная знаменитость. Работал в «Ямбурггаздобыча», вышел на пенсию и занялся резьбой по мамонтовой кости. О его искусстве даже писали в The New York Times, а VIP-гостям, посещающим предприятия «Газпрома» в Уренгое и Ямбурге, часто вручают сувениры работы Селиверстова.Корреспонденту «Выбери!by» удалось обнаружить здесь следы и еще одного ископаемого. В бывшей «столице «Юкоса» Нефтеюганске не осталось ни одного логотипа опальной компании, а в Новом Уренгое он до сих пор красуется на детской площадке в одном из дворов в центре города. Рядом с Полярным кругом многое хорошо сохраняется.VIP-ВЗГЛЯД: Замедлит ли кризис развитие российского бизнеса?Владислав Тетюхин, президент корпорации «ВСМПО-Ависма»:– У меня нет такого ощущения. В 1998 году мы только входили на международный рынок, а сейчас так крепко там сидим, что никакая волна нас оттуда не вышибет. Нас считают равноправными партнерами. К счастью, задержек с платежами мы пока не испытывали, нам даже кредиты дают. Да и доход по сравнению с прошлым годом у нас вырос на 10%. А то, что рубль упал по сравнению с долларом, для нас самая лучшая помощь.Александр Ремезов, генеральный директор МОЭК:– Замедлит на год или на полтора, из-за оттока инвестиций. Этот кризис, к сожалению, уже принял затяжной характер. Иностранные инвесторы сейчас насторожены, многие просто хотят переждать и пересидеть его. Впрочем, пока они будут пережидать, мы со всеми проблемами справимся собственными средствами.Михаил Прохоров, президент группы «Онэксим»: – Я считаю, что действия наших денежных властей были правильные, адекватные и очень своевременные. Думаю, в некотором смысле можно быть спокойным за состояние всей финансовой системы страны, но не отдельных ее представителей. Вероятно, этот кризис подарит нам банкротство некоторых банков. Вторую зону риска составляют девелопмент и строительные компании.Сергей Полонский, председатель совета директоров корпорации «Миракс Груп»: – У меня нет на этот счет своего мнения. Я же не занимаюсь макроэкономическим анализом. А у нас в компании все нормально.Вадим Викулов, президент группы компаний «Астон»: – Трудно сказать, но в том, что кризис замедлит развитие российского бизнеса, нет никаких сомнений. Все будет зависеть от поведения инвесторов. Сейчас они озабочены не тем, чтобы заработать, а тем, чтобы не потерять. Инвесторы во всем мире взяли тайм-аут. Общая ситуация не только на российском, но и на международных рынках во многом зависит именно от их поведения. К тому же российский бизнес очень зависим от иностранных ресурсов.Михаил Краснов, председатель координационного совета Группы компаний Verysell: – Года через полтора-два все последствия кризиса должны полностью исчезнуть. Это затяжной процесс, связанный с наличием или отсутствием денежных средств и, конечно, макроэкономическими условиями. Сейчас ограничение ликвидности на рынке замедляет развитие. Но я уверен, что все меры, которые предпринимает правительство по изменению ситуации, дадут положительный эффект.
Рубрики