«Viberi» Лица

«Viberi» Лица
«Viberi» ЛицаРубен Аганбегян:«Мы готовились к сильному ветру, а вместо этого получили ураган»Гендиректор «Ренессанс Капитала» уверен, что сегодня правильная оценка рисков важнее привлекательной цены актива.Рубен Абелович, прошлым летом Вы сказали, что глобального оттока инвестиций из России произойти не должно, а фундаментальная картина нашей экономики вряд ли измениться. Оказалось, что к кризису оказались не готовы даже такие искушенные профессионалы как Вы?- Сейчас появилось много пророков, но я думаю, что кризиса такой глубины не предвидел никто, в том числе и мы. Немногим удалось вовремя что-то купить или продать, но, как правило, это везение, а не тонкий расчет. Мы были пессимистично настроены еще в конце 2007 года, но совершенно не ожидали, что кризис будет такой силы. Падение рынка на 20-30% и падение на 70-80% это две разные реальности. Мы готовились к сильному ветру, а вместо этого получили ураган.Но почему так быстро все в России посыпалось?- Я не согласен с тем, что Россия посыпалась быстро. Напротив, признаки надвигающегося кризиса в экономике развитых стран начали появляться по некоторым оценкам еще в первой половине 2007 года. Именно тогда во всем мире начала стремительно падать капитализация финансовых компаний. А в Россию кризис дошел только летом 2008 года и многие эксперты не без оснований считали, что нас кризис не заденет так сильно. А скорость, с которой развивался кризис в нашей стране, объясняется очень просто — мы оказались гораздо больше интегрированы в мировую финансовую систему, чем считалось до этого. И мы падали вместе со всеми остальными странам, где-то быстрее, а где-то медленнее. Важным обстоятельством, которое привело к крушению российского рынка – было отсутствие у нас собственного класса долгосрочных инвесторов. Российские инвесторы просто не имели длинных денег, то есть той подушки безопасности, которая не позволяет рынкам западных стран сокращаться в разы.Как вам живется с новым акционером?— Очень комфортно. Мы ведь знакомы с Михаилом Прохоровым давно, он был крупным акционером «Ренессанс Капитала» еще до кризиса 1998 года. То есть и мы, и «Онэксим» понимали, с кем предстоит работать. Одним из важнейших условий сделки были гарантии того, что существующий топ-менеджмент продолжит управлять компанией и это были гарантии, которых попросил «Онэксим», ведь покупка инвестбанк это, безусловно, покупка команды. То есть изначально сделка делалась с прицелом на то, чтобы наш союз получился долгосрочным и удобным для всех. Мы, точно не жалеем о совершенной сделке.Все акционеры, в том числе и «Онэксим», понимают, что получить быструю отдачу от инвестиций не получится?- С точки зрения развития нашего бизнеса нужно понимать, что, прежде чем двигаться вперед, нужно чтобы ситуация стабилизировалась. Говорить сейчас о среднесрочных и долгосрочных проектах нецелесообразно, нужно переждать. Может быть, что-то заработать не удастся, но главное сейчас в погоне за потенциальными доходами не потерять то, что есть. И в этом смысле у нас полное понимание с нашими партнерами по «Ренессанс Капиталу».То есть проблем с деньгами у вас нет, переговоров о продаже не ведете? — Не ведем никаких переговоров ни с кем и ни о чем. Более того, скажу, что нашего капитала более чем достаточно. Но время сложное и тяжелое, и мы всем желаем прорваться с наименьшими потерями. Кризис – это время объединяться, а не разъединяться. С самого начала кризиса «Ренессанс» сотрудничает со всеми профессиональными сообществами, активно участвует в работе властей по разработке стратегии выхода страны из кризиса. Я вхожу в Экспертный совет при правительстве, наш research, готовит свои предложения. Сейчас время, когда у всех общий интерес – сделать так, чтобы кризис закончился, как можно скорее.Много людей вы сократили?- Еще в октябре мы честно сказали, что будем проводить серьезную реструктуризацию бизнеса, но в нынешних условиях это совершенно нормально. Уже тогда мы говорили о сокращении около 30% персонала и пока мы придерживаемся этой цифры. Мы не увольняли никого просто так, нам необходимо было в каждом случае разобраться, нужно ли нам сохранить ту или иную позицию, или мы сможем обходиться и без нее. Надо понимать, что мы сокращаем не людей, а те или иные функции, которые в кризисных условиях потеряли смысл. И, конечно, мы по итогам каждого года сокращали около 5-10% людей, которые не соответствуют нашим требованиям. Идет нормальный процесс, мы отказываемся от лишнего и сохраняем необходимое.Многие инвестбанки докупают активы, пользуясь дешевизной. А вы? — По совсем бросовым ценам активов я пока не видел. Но сейчас правильная оценка рисков важнее привлекательной цены. Мы все видели как некоторые глобальные игроки, рискнул прикупить подешевевшие активы, и уже успели пожалеть об этом.На каких направлениях «Ренессанс» зарабатывает сейчас больше всего?- Не могу сказать, что здесь мы как-то сильно отличаемся от других инвестбанков. На долговом рынке много возможностей, сейчас долги торгуются с такими доходностями, с которыми раньше торговались акции. Хорошо идет работа в области М&А. Тут нет бума, но есть довольно много проектов, в которых мы участвуем. Но я не могу сказать, что есть направления, которые совсем провалились. Жизнь продолжается везде.А какие компании и из каких отраслей будут сливаться? — Довольный большой потенциал для слияний есть почти во всех основных отраслях от металлургии до ретейла, от строительства до коммуникаций. В меньшей степени это касается нефтянки, которая не так сильно пострадала от кризиса, как западные нефтяные компании. Дело в том, что через налоги у них изымали доходы от сверхвысоких цен на сырье, и они не должны так же резко изменять структуру бизнеса. Вообще логика слияний изменилась. Раньше доминировала индустриальная логика – было желание создавать более крупные компании, чтобы сокращать издержки, добиваться синергии в других вопросах. Сейчас чаще мы видим слияния, которые происходят в рамках конвертации долгов в акционерный капитал. Кроме того, усилилась роль государства в этих процессах.Как вы видите будущее проблемных активов, которые сейчас переходят к банка кредиторам?- Конкретной модели пока нет ни в правительстве, ни в Центробанке, ни среди банкиров. Не ясно, будут ли банки забирать такие активы себе или государство захочет забрать их и стать основным владельцем бизнеса. Владимир Путин сказал недавно, что с одной стороны во время кризиса роль государства в решении возникших в экономике проблем резко возрастает, но вместе с тем никто не хочет вернуться к государственной экономике. Поэтому я думаю, что создание фондов проблемных активов носит временный характер, по мере того, как мы будем выходить из кризиса, банки и государство будут передавать их стратегическим инвесторам.Центробанк долго сможет удержать валютный коридор? — Это вопрос фундаментального состояния экономики. Если ситуация ухудшится, возможно придется и дальше девальвировать рубль. Я стою на позиции, что рубль – сильная валюта с большим потенциалом, у нас достаточные резервы. Вместе с тем, кризис глубокий, тяжелый и прогнозировать будущее невозможно.Как Вы оцениваете антикризисные действия правительства?- Думаю ни одно правительство в мире не знает, как взять и разом решить все проблемы и наше не исключение, но, мне кажется, наше правительство действует очень адекватно. Главное, что оно находит возможность быть гибким и очень оперативно реагировать на все изменения, которые происходят очень быстро. Например было решено, скупать ценные бумаги госкомпаний на фондовом рынке, но ситуация изменилась и от этого плана отказались.А в какой точке кризиса мы находимся? На входе, в середине…? -Думаю, что рано радоваться и думать, что все серьезные испытания уже позади.А где же дно?- Думаю, что количество должно перейти в качество. Помните, как все надеялись на «план Полсона»? Не помогло. А ведь сейчас уже принят «план Обамы», а скоро пройдет встреча Группы 20 (G-20) в Лондоне. Возможно, там будут приняты новые решения по борьбе с кризисом. Благодаря техническому прогрессу и глобальному информационному пространству все процессы в нашем мире развиваются с огромной скоростью поэтому, когда рано или поздно ситуация развернется рост может быть беспрецедентным. И мы можем увидеть такие же удивительные вещи, которые видели при падении.Беседовал Федор Чайка