«Viberi» — Версия для печати

«Viberi» — Версия для печати
«Viberi» — Версия для печатиДмитрий Львович, не прошло и месяца, а ЦБ уже дважды снизил ставку рефинансирования. Окажет ли это влияние на увеличение объемов кредитования, или же это совсем незначительный фактор?– В нашей стране для банка важнее цена денег, а не величина ставки рефинансирования. Прекрасно, что ставка снижена до 12%, но на аукционах, которые проводит Центробанк и на которых мы покупаем деньги, цена отсечения все равно колеб­лется от 15 до 16%. Вот когда ставка рефинансирования будет соответствовать цене размещения, тогда у банков появится возможность выдавать более дешевые кредиты. Ведь, хотим мы того или нет, но маржа в 3–4% должна быть. Если я получаю деньги под 16%, выдавать их я должен под 19–20%.В советское время понятия «ставка рефинансирования» не существовало, но с тех пор, как оно появилось, я не помню, чтобы цена денег ей соответствовала. Были моменты, когда в начале 90-х деньги стоили 120% годовых, а учетная ставка составляла 45%. Разница в три раза! Сейчас не такие пропорции, так что прогресс есть (смеется).Возможно ли в нынешних условиях кредитование реального сектора? Подавляющее большинство банкиров утверждают, что риски слишком высоки, а представители бизнеса уверены, что слишком высоки как раз ставки.– В моем понимании, денежно-кредитная политика всегда должна быть увязана с развитием экономики. Необходимо смотреть на рентабельность отраслей. Если в ряде секторов она была высокой – например, в строительстве доходила до 100%, то в переработке, машиностроении редко превышала 10–12%. Сейчас отрасли с низкой рентабельностью автоматически отсекаются. Есть сложности и с кредитованием малого и среднего бизнеса, где рентабельность редко превышает 20%.Но кого-нибудь можно кредитовать под такие проценты?– Когда человек тонет, он готов предпринять любые действия, лишь бы выплыть. Поэтому сегодня некоторые берут кредиты даже себе в убыток, поскольку их задача состоит в том, чтобы попросту выжить. В нынешней же ситуации мало кто может позволить себе инвестиции в развитие – на модернизацию, усовершенствование технологий денег нет. Сейчас кредиты в большинстве случаев берут, если можно так сказать, на поддержку штанов.Задача банка в кризисный период – не максимально заработать, а поддержать своего клиента. Хотим мы того или нет, но мы плывем в одной лодке и зависим друг от друга. В такой ситуации преимущество, конечно, у тех контрагентов, которые давно работают друг с другом. В таком случае помимо чисто экономических отношений, появляются еще и человеческие. В результате длительного сотрудничества возникает понимание сильных и слабых сторон клиентов, всей их «кухни». С учетом этого и строятся отношения. Например, у одного из наших заемщиков, сети магазинов «Самохвал», была очень тяжелая ситуация. Поскольку его кредитовали четыре банка, мы стали инициаторами встречи, на которой обсуждали возможные варианты развития событий. Конечно, можно было бы забрать залоги (здания, оборудование) и продать, но зачем банку заниматься ненужной ему деятельностью? Мы договорились так: взяли залоги на себя, отдали эту недвижимость «Самохвалу» в аренду и открыли новую кредитную линию, потому что он живой и что-то зарабатывает. В этом случае и система не погибла, и мы ничего не потеряли («Самохвал» выделил розничный бизнес в компанию «Самторг», которая на 75% принадлежит банкам «Возрождение» и «Северный морской путь», кредитовавшим группу – «Выбери!by»).Насколько я понимаю, вы до сих пор берете в качестве залога по кредитам товары в обороте, тогда как большинство банков прекратили это делать еще несколько месяцев назад. Почему?– Мы тоже существенно сократили кредитование под такой вид залога, но продолжаем принимать его в комплексе – например, 70–80% кредита выдаем под залог недвижимости, а 20–30% — под залог товаров в обороте или оборудования. Конечно, структура обеспечения изменилась. Раньше, в хорошие времена, некоторым своим клиентам, которых давно знали, давали кредиты просто под товары в обороте. Сейчас – нет.Рост просрочки по банковской системе замедлился. Означает ли это, что значительная часть проблемных кредитов реструктуризирована?– Думаю, не означает. Несмотря на то что кредитные организации проводят мониторинг финансового состояния клиентов, бывает, что подвод­ные камни вылезают неожиданно. Сейчас у нас просрочка чуть более 4%. Хотя, я думаю, она вырастет. Я, как и любой банкир, готов идти на пролонгацию договоров, главное – чтобы клиент был жив. В моем понимании, для банка гораздо важнее свое­временное и аккуратное обслуживание кредита, чем его погашение. Если клиент просто гасит долг, я не могу «сидеть на деньгах», мне нужно выдавать новые ссуды. А зачем мне давать деньги незнакомому человеку, если этого клиента я уже очень хорошо знаю и он мне исправно платит проценты? Это элементарная логика.Мы говорили о «Самохвале». А как в целом обстоят дела с реструктуризацией ранее выданных кредитов в вашем банке?– Кое-где мы провели реструктуризацию, кое-где были вынуждены взять залоги. Уровень реструктурированных ссуд по банку сегодня ниже 3%. К примеру, недавно я подписал доверенность – на пяти листах было перечислено оборудование вплоть до номеров машин. Будем реализовывать залог.АИЖК предложило «Возрождению» поучаствовать в программе достройки незаконченных объектов недвижимости в обмен на гарантии выкупа готовых квартир. Вам это интересно?– Интересно, если это будет связано с нашими клиентами и будет давать доход. Через эту программу, возможно, мы сможем «вставить» свою ипотеку.На какие условия вы согласны?– На безубыточные. Но и зарабатывать много на этой программе мы не собираемся. Сегодня важно иметь надежного клиента и партнера, а все, что связано с государством, конечно, более надежно, чем то, что связано с рыночным бизнесом. Но, насколько я знаю, там еще не до конца отработаны все условия, механизм работы, а от этого зависит многое. Поэтому конкретно ответить не готов, но в принципе нам это интересно.По прогнозам на 2009 год, чистая прибыль банка должна составить 3,6 млрд рублей. Поменялись ли ваши ожидания?– Пока мы этот показатель не меняем. Прошедшие пять месяцев убеждают в том, что мы правы. Мы даже идем с небольшим перевыполнением графика. Планировалось, что создадим в течение 2009 года резервов на 1,5 млрд рублей, но на 1 апреля их уже 1,6 млрд. Увеличение произошло за счет прибыли в первом квартале – около 2 млрд рублей. И по мере ее увеличения мы будем наращивать резервы. Как только экономика стабилизируется, их можно будет восстановить и они сразу «прыгнут» в прибыль.Время от времени появляется информация, что Вы ведете переговоры о продаже банка. Есть ли достойные предложения?– Мы вели очень много переговоров, потому что наш банк, по оценкам западных инвесторов, считается наиболее прозрачной кредитной организацией в России, подходящей под их стандарты. У «Возрождения» большая филиальная сеть, развитая розница. Естественно, мы всегда на виду. Но сейчас переговоры затухающие, конкретного ничего нет.Каким условиям должен отвечать потенциальный покупатель?– Он должен быть серьезным партнером. Вся идея продажи какого-либо пакета акций заключается в том, чтобы это позволило банку динамично развиваться дальше. Когда ты агрессивно растешь, тебе нужно наращивать и капитал, чтобы соответствовать нормативам ЦБ. В нынешней ситуации это, конечно, не так актуально для банка. Если мы пять-шесть лет подряд росли на 50–60%, то в 2008-м – уже на 30%. В нынешнем году намерены сохранить портфель и не планируем никакого роста. Сейчас проблемы соблюдения нормативов нет, достаточность капитала высокая. Но впоследствии этот вопрос все равно встанет – если банк развивается, капитал нужно наращивать.К слову, президент Альфа-банка Петр Авен заявил, что к концу 2009 года появится много банков-банкротов, и государство должно поддержать тридцатку крупнейших операторов. Какую форму поддержки вы считаете наиболее оптимальной?– Я не совсем согласен с такой формулировкой. Если взять аналитику любой развитой страны, можно увидеть, что там не 20–30 банков, а гораздо больше. И каждый из этих банков находит свою нишу – обслуживает местных клиентов, работает с теми, кто не интересен большим игрокам. Поэтому я считаю, что у государства должна быть программа поддержки не отдельных банков, а банковской системы в целом. У ЦБ есть рычаги воздействия, есть материалы, которые нужно анализировать. Нужно поддерживать те кредитные организации, которые работают «на земле», с реальной экономикой.Вы интересуетесь санацией проблемных банков?– Нет. Потому что это принесет только головную боль. Конечно, ЦБ выделяет средства, но, как показывает практика, денег всегда нужно больше, чем дают. В проблемных банках могут появляться подводные камни – к примеру, какие-нибудь внебалансовые обязательства. К тому же я не понимаю логики – если у банка проблемы и его собираются санировать, клиентура оттуда все равно уходит. Так лучше забрать этих клиентов себе.Клиенты могут и вернуться в банк, когда он восстановится…– Прошлой осенью вкладчики и у нас забирали деньги – более 10 млрд из 60 млрд рублей в сентябре-октябре. Мы выдержали. Я связываю это с тем, что банк имеет историю и репутацию. Например, во время кризиса 1998 года ни один наш клиент не потерял ни копейки, несмотря на отток вкладов свыше 30%. Вообще, западные аналитики считают, если единовременный отток превышает 20%, то банк «накрывается». У нас тогда унесли 30% средств, и мы выжили. Сейчас тоже показатели постепенно восстанавливаются – почти полностью вернулись средства, которые ушли осенью. Мы никому не препятствовали в выдаче денег, не ставили никаких лимитов – люди забирали столько, сколько им было нужно. В сентябре у нас было даже специальное совещание, по итогам которого дали жесткое указание – следить за бесперебойной работой банкоматов, чтобы вдруг не отключилось электричество или не закончились деньги. Это психологический момент – клиент подходит к банкомату, а тот, например, из-за перебоев в электричестве не работает. Этой осенью был случай, когда мне позвонил вице-губернатор Московской области и спросил: «Дмитрий Львович, у вашего банка проблемы?» Оказалось, что один из банкоматов в Подольске не выдавал деньги. Начали разбираться – оказалось, что аппарат был «заправлен» банкнотами номиналом в тысячу рублей, а человек решил снять полторы тысячи. И машина просто не смогла выполнить эту операцию. В обычной ситуации никто бы даже не обратил на это внимания, а в кризис даже такая мелочь навела на мысль, что у банка какие-то проблемы.Обычно для текущей работы банка хватает 5–6 млрд рублей в «наличке», а мы в период острой фазы кризиса на всякий случай держали в 2-3 раза больше, чтобы не было сбоев. В кризис все напуганы, поэтому нельзя давать людям ни малейшего повода усомниться в устойчивости банка.Не боялись, что вкладчики унесут слишком много?– Не очень боялись, потому что к этому готовились. Мы еще в мае прошлого года держали в высоколиквидных бумагах ЦБ примерно 20 млрд. А с осени 2007 года начали тормозить кредитование и наращивать «подушку». Именно она и позволила нам относительно безболезненно пережить сентябрь-октябрь прошлого года. Ведь то, что кризис дойдет и до нас, было очевидно. Фразы о том, что в США плохо, а у нас все будет хорошо, могли произносить только несерьезные люди. Не нужно питать иллюзий – когда ломается такая машина, как США, за ней летят все. Они чихнут, а мы кашляем.Возвращаясь к теме депозитов… Сегодня многие снова стали поднимать тему безотзывных вкладов…– Безотзывные вклады, несомненно, нужны. Ведь если клиент положил деньги на депозит, подписал с нами договор на два года, а через два часа передумал и требует деньги обратно, естественно, я обязан их вернуть. Но за эти два часа я уже отдал их в кредит. Поэтому отсутствие таких вкладов не позволяет планировать свою деятельность, а без планирования невозможно жить. Но нельзя принимать такой закон в период кризиса – надо было это сделать еще пять лет назад. Сейчас это может напугать клиентов. Несмотря на то, что люди стали в России грамотнее, каждой бабушке не объяснишь, почему она два года не сможет забрать свои деньги, что это ресурсы банка. Она услышит только то, что ее деньги отняли на два года. А в нормальной экономической ситуации она бы этого даже не заметила.Многие эксперты предрекают вторую волну кризиса, мол, вкладчики могут снова побежать забирать деньги из банков. Оправданны ли такие прогнозы?– Я не думаю, что люди побегут забирать свои деньги, хотя кто-то, может быть, и напуган. К примеру, на Западе люди просто экономически более грамотные, поэтому доверяют банкам и государству. К тому же – вспомните, как выступали западные лидеры в период кризиса. Выступил Николя Саркози и заверил, что вкладчики могут быть спокойны. Хотя, безусловно, у них тоже есть лимит и выдать деньги всем желающим они бы не смогли. Так и нужно выступать – в кризис всем большим людям необходимо высказываться очень аккуратно. Вот сказал кто-то из первых лиц пару лет назад, что держит деньги в Сбербанке, и это могло стать ударом по всей банковской системе. Сказанное человеком такого масштаба слово может обернуться реакцией многих тысяч людей.