«Viberi» Работа для полиглота

«Viberi» Работа для полиглота
«Viberi» Работа для полиглота«Многоязычие» – редкость. Свободно двумя языками владеют только выпускники многочисленных филфаков. Представители других профессий останавливаются на английском. Среди «англоязычных» финансистов не более 15% знают какой-либо еще иностранный язык. Из них в половине случаев «знают» звучит слишком громко. «Кандидаты довольно часто преувеличивают свои языковые таланты. Обычно это не сознательный обман, а субъективная трактовка таких понятий, как «базовый», «разговорный», «технический» уровень владения языком, – рассказывает руководитель московского офиса THI Selection Юлия Иванова. – Одна претендентка на должность финансового контролера в немецкую компанию утверждала, что свободно говорит на языке Гете и Шиллера. А на собеседовании не смогла рассказать даже о своих обязанностях, хотя проблем с чтением и переводом у нее бы не было».
Довольно распространены французский и немецкий: многие начинали учить их еще в школе, продолжали и в институте, затем получили возможность попрактиковаться за границей и, таким образом, закрепили за собой это преимущество. Работодатели отмечают увлечение молодых финансисток испанским языком, которое обычно связано с любовью к Испании, а не продиктовано производственной необходимостью. «Наиболее редки специалисты со знанием восточных, азиатских языков, – рассказывает руководитель департамента «Финансы и аудит» кадрового агентства Cornerstone Виктория Филиппова. – Здесь особенно распространен иврит. На нем говорят многочисленные граждане Израиля, вернувшиеся в Россию на заработки. Все популярнее становится китайский. Пока он не слишком востребован работодателями, но, видимо, в расчете на перспективу его стали активно учить начинающие финансовые аналитики и контролеры».
Применительно к делу. В целом западный работодатель не прихотлив, на многое не претендует, и кандидату на стартовую позицию достаточно хорошо знать английский. Кроме французских и немецких компаний: говорят, устроиться во французский банк можно, имея за плечами престижный московский вуз и хороший лексический запас. Полученная специальность особой роли не играет.
Особенно востребованы языки в средних и небольших компаниях: гиганты индустрии вроде Siemens или L’Oreal достаточно «глобализировались» и довольствуются английским. «В повседневной работе, на уровне среднего персонала, в нашей компании не обойтись без немецкого, – комментирует финансовый директор «Квелле-Россия» Антон Третьяков (говорит на трех иностранных языках). – Связи со штаб-квартирой, находящейся в Баварии, обширны. А там немногие владеют английским в полной мере. На немецком прописаны корпоративные политики. Очень много финансовой информации приходится трансформировать с одного языка на другой. Кстати, мы как раз ищем финансового контролера со знанием двух языков».
Для работы в азиатских и арабских компаниях достаточно опять же говорить по-английски. Но претендент, знающий родной язык своего босса-«самурая», пользуется особым уважением. Например, Cornerstone нашли говорящего по-японски финансиста в организацию из Страны восходящего солнца, где всего 15 сотрудников. «В отличие от европейцев, которым достаточно один раз пообщаться с кандидатом лично, азиаты много раз встречаются с соискателем, долго советуются с нами, обсуждая его достоинства и недостатки, – рассказывает Виктория Филиппова. – Для них важно выявить такие качества, как честность, преданность компании, этичность. Переговоры на английском создают дистанцию, которую трудно преодолеть. Знание японского демонстрирует уважение кандидата к стране, его заинтересованность, снимает официоз и при соответст­вующих профессиональных качествах играет решающую роль в его трудоустройстве».
На полкорпуса вперед. Если помнить, что язык – не профессия, а лишь довесок, то с полной уверенностью можно сказать: эта прибавка перевешивает такие достоинства, как увлечение спортом или игру на скрипке. Разговор с работодателем на одном языке в любой стране облегчает трудоустройство. «После учебы во французской бизнес-школе я искал работу во Франции, – делится опытом руководитель финансовых программ Cisco Capital в странах СНГ Константин Рыбак (знает три языка). – Хотя компании называли себя интернациональными и прежде всего требовали знание английского, многие собеседования проходили на французском. Недостаточно владеющий языком человек навряд ли получил бы работу».
Сами по себе языки не являются поводом для повышения зарплаты, но способствуют карьерному росту. «Когда я устраивался на первую работу, факт владения французским, русским, немецким и английским языками, был большим преимуществом, – вспоминает коммерческий директор российского подразделения Cetelem Николай Звегинцов. – Конечно, поначалу я не мог претендовать на высокие позиции. Но руководство было уверено, что через два-три года меня можно перевести на международный уровень бизнеса, где знание языка поможет эффективно работать в других странах. В интернациональных компаниях полиглот является своего рода проводником, посредником между двумя и более культурами, что важно для ведения бизнеса и формирования общей благоприятной атмосферы».
Знание языка помогает лучше ориентироваться в настроениях, деталях и тонкостях, которые всегда присутствуют в организации, но не переводятся на английский. «Я работал директором по налогообложению в российском представительстве Siemens. Пришел туда с английским языком, которого вроде было достаточно. Но взялся самостоятельно учить немецкий, – рассказывает финансовый директор компании «Папа Джонс» Андрей Клычев. – Этот язык был частью корпоративной культуры. Предпринятые меры позволили мне всегда быть в курсе дела, получать информацию из первых рук, участвуя в переписке с немецкими коллегами».
Желание быть в центре событий – двигатель языкового прогресса. «Я выучил русский, когда принял решение жить и работать в России. Это сыграло огромную роль – я быстро перестал чувствовать себя здесь чужим, – говорит зампред правления BNP Paribas Винсент Таррид. – Говоря на родном для собеседника языке, человек имеет возможность улавливать все нюансы речи, а значит, понимать подтекст, что очень важно. Кроме этого есть много маленьких плюсов. Например, когда на дороге меня останавливают инспекторы ГАИ, я всегда могу вступить с ними в полноценный диалог и объяснить, что не нарушал правила. Разговор напрямую, без переводчика, способствует продуктивному деловому общению».
Секреты полиглотства. Все многоязыкие собеседники «Выбери!by» высказали мысль, что знание английского – не подвиг. В современном мире эту способность можно сравнить с умением читать. «Читать» на третьем и четвертом языках их заставляли конкретные жизненные обстоятельства. Для своего удовольствия новый язык не учил никто. «Рабочий контракт забросил меня на три года в Италию. Естественно, у меня не было проблем с английским. Но я быстро сообразил, что вне работы он почти мне не пригодится. Итальянцы и, как я понял потом, все южные народы плохо говорят на других языках, – вспоминает Антон Третьяков. – В срочном порядке мне пришлось учить итальянский, иначе я не смог бы покупать продукты и был бы совершенно беспомощен в быту».
Константин Рыбаков, получая МВА, два года жил во Франции. «Я учил язык, слушал на нем лекции, но настоящий перелом в общении случился, когда мы с женой решили уйти из университетского кампуса и снять квартиру, – вспоминает Константин. – У квартиросъемщиков во Франции большие права, например невозможно выкинуть человека на улицу даже за неуплату. Хозяева выбирают жильцов с осторожностью. Готовясь к встрече, я по нескольку раз проговаривал про себя будущие аргументы. В итоге и квартиру снял, и по-французски начал свободно говорить».
Четырех языков, бывших в запасе у Николая Звегинцова, не хватило для работы в Турции. «Большинство моих клиентов и партнеров не знали английский, так что без языка я не мог ни жить, ни работать. Пришлось учить турецкий, занимаясь по восемь часов в день, – делится Николай Звегинцов. – У меня была специальная коробка с огромным количеством бумажек – с одной стороны слова на французском, с другой – на турецком. Буквально каждые 10 минут я доставал одну бумажку. Если попадал на французскую сторону, то слово надо было сказать на турецком, и наоборот. Через три месяца я свободно говорил по-турецки. Разница в эффективности моей работы и в результатах тех, кто не знал язык, была очень заметна».
Шекспир в оригиналеАнглийский прочен на своих позициях основного языка делового общения и МСФО.Не зная язык, невозможно эффективно работать в финансовой сфере. Но специалистам российских компаний он нужен в разной степени. Так, финансовый директор (ФД) структуры, собирающейся делать масштабные шаги (выходить на мировые рынки капитала, привлекать финансирование западных банков или продаваться стратегическому инвестору) должен владеть им свободно. Ему придется принимать участие в road-show и отвечать на множество каверзных вопросов. ФД компании, не планирующей чего-то из ряда вон выходящего, может обойтись рабочим уровнем, позволяющим читать книги, слушать докладчиков на конференциях. На средних и нижних должностях достаточно разбираться в финансовой терминологии, переводить российский бухучет в международные стандарты. «Вообще, в последнее время работодатели требуют от финансистов всех уровней и мастей знания английского, – отмечают в Cornerstone. – При уточнении оказывается, что в данный момент язык не очень-то и нужен, но в перспективе обязательно пригодится».