«Viberi» — Версия для печати

«Viberi» — Версия для печати
«Viberi» — Версия для печатиПечальные ангелы в сумерках спят. Эта строчка из песни вспоминается после ознакомления с исследованием MoneyTree, посвященным активности американских бизнес-ангелов (его ежеквартально готовят PricewaterhouseCoopers и Национальная ассоциация венчурного капитала; NVCA). По итогам I квартала 2009 года, в бизнесы, которые находятся на этапе «посева» и стартапа (seed/startup stage), инвесторы вложили всего $169 млн, заключив 47 сделок. Аналогичные показатели того же периода 2008 года: $357 млн и 119, то есть падение составило 53% и 60,5% соответственно. Понятное дело – кризис. Впрочем, до минимума, зафиксированного в I квартале 2002 года, еще далеко. Тогда инвесторы рискнули вложить в стартапы лишь $72 млн, при том, что всего за три года до этого в данном сегменте наблюдался настоящий бум. В 1999 году совокупный объем инвестиций в новорожденные бизнесы превысил $3,6 млрд, или $900 млн в среднем за квартал. Правда, в марте 2000 года случился крах доткомов. Можно сказать, овенчурились. Так что сейчас американский рынок стартовых инвестиций переживает, конечно, далеко не лучшие времена, но и не замер окончательно. А как себя чувствуют бизнес-ангелы в России?Театр начинается с ангела. Говоря о бизнес-ангелах, в принципе нельзя уйти от сравнений с США, поскольку это, по большому счету, американское явление, да и само определение родилось именно за океаном.«Этот термин появился где-то в 30-х годах прошлого века в Нью-Йорке, и так называли людей, которые финансировали театры, точнее, отдельные театральные постановки, – рассказывает председатель Национального содружества бизнес-ангелов России (СБАР) Александр Каширин. – У кого-то возникала идея спектакля, но ему требовались деньги для найма актеров, помещения, рекламы и т. д. Причем спектакль мог оказаться успешным, а мог – провальным. Поэтому тот, кто давал деньги, не зная, заработает он на этом или нет, в каком-то смысле выступал в роли благотворителя, то есть был «ангелом». Но в то же время в случае успеха постановки он мог заработать, то есть здесь сохранялся элемент бизнеса. Вот таких людей и стали называть бизнес-ангелами».В 1978 году Уильям Ветцель, профессор University of New Hampshire, опубликовал работу, в которой исследовал пути получения предпринимателями стартового капитала. Он использовал слово «ангел» для обозначения инвесторов, готовых вкладывать свои личные деньги в чужие бизнесы на их самой начальной стадии. Термин прижился, впрочем, впоследствии у него появилось сопутствующее значение, не всегда даже осознанное. Сейчас под бизнес-ангелами чаще всего понимают людей, инвестирующих в интернет-проекты или другие высокотехнологичные стартапы. Это связано с бумом дот­комов в конце 90-х годов прошлого века, когда воображение инвесторов во всем мире взбудоражили почти сказочные истории. Например, Энди Бехтольсхайм дал основателям Google $100 тыс. и в результате стал миллиардером.Канонический портрет. Еще лет десять назад бизнес-ангелов в России почти не было, да и сейчас их немного. Почему?«Пока вы можете торговать нефтью или заниматься любым другим простым бизнесом типа строительства, ритейла и получать при этом 50–100% годовых, какой вам смысл рисковать и вкладываться во что-то совершенно новое?!» – поясняет Эдуард Фияксель, нижегородский бизнес-ангел и президент местной ассоциации «Стартовые инвестиции». Сам он начал заниматься предпринимательской деятельностью еще в 80-е годы прошлого века, создав один из первых в городе кооперативов. В последующее десятилетие Эдуард Фияксель занимался разными видами бизнесов, включая торговлю автомобилями, строительство и банковское дело. Венчурные же проекты привлекли его внимание гораздо позже.В 2001 году он инвестировал в развитие сети кабельного телевидения «Информсервис». Пять лет спустя компания была удачно продана «Системе Масс-медиа», дочке АФК «Система». Почувствовав вкус, Эдуард Фияксель в 2006 году создал ассоциацию «Стартовые инвестиции» – объединение успешных нижегородских предпринимателей, готовых инвестировать в высокотехнологичные проекты на ранней стадии. Основатель ассоциации называет ее клубом бизнес-ангелов. Члены клуба на заседаниях рассматривают презентации новых проектов. Так, на собрании в апреле 2009 года одного из бизнес-ангелов заинтересовала представленная идея организации производства неинвазивного прибора для мониторинга гликемии у больных сахарным диабетом. Кстати, журнал о венчурных инвестициях The Angel Investor также издается одним из нижегородских бизнес-ангелов Давидом Цителадзе. А состояние он заработал на оптовой торговле продуктами питания. То есть вырисовывается довольно характерный портрет российского ангела. «Почти все бизнес-ангелы – предприниматели в возрасте 30–40 лет, у них есть свой бизнес, который успешно работает, есть свободные деньги», – описывает основатель и управляющий партнер Национальной сети бизнес-ангелов «Частный капитал» Дмитрий Княгинин. «Собственный бизнес ему уже наскучил, у него есть свободное время и желание чего-то нового», – добавляет несколько штрихов питерский «интернет-буржуй» (как он сам себя называет) Андрей Рябых. Впрочем, Андрей Зотов, один из отцов-основателей РОЦИТ и РИФ, управляющий партнер ADJ Consulting, не считает, что скука – основной движущий мотив бизнес-ангелов: «Это – психологический феномен. Это особенность человека, который заинтересован создавать и открывать что-то новое. Согласно американской статистике, предприниматель в течение своей жизни в среднем шесть раз начинает новый бизнес. Это не значит, что его бизнесы безуспешны, и он их бросает. Просто жизненный цикл любого бизнеса описывается кривой затухания. Вот я, например, сколько-то бизнесов за свою жизнь создал – свои шесть – после чего мне стало интересно заняться инвестиционными проблемами. В свое время я сам искал инвестиции и много из-за чего перестрадал. Бывало, сердился на инвесторов, а потом понял, что они просто делают свой бизнес. Я просто не знал всех правил, поэтому у меня были существенные неудачи. А когда разобрался, то понял, что это сам по себе хороший бизнес – помогать ребятам, которые еще не знают всех ловушек, «терпеть пращи и стрелы яростной судьбы», как у Шекспира говорится». Однако Дэвид Эвансон в книге «Куда обращаться, если банк отказал в кредите» описывает еще один тип бизнес-ангелов, которых он называет «корпоративными». Такие люди для предпринимательских инвестиций используют сбережения, заработанные во время пребывания в качестве наемных менеджеров в корпорациях. А вкладывая в стартап деньги, они одновременно рассматривают проект как место своего трудоустройства в должности руководителя. Российский пример такого рода – Алексей Жарков, бывший эксперт по инвестициям Delta Private Equity Partners. Он счел, что кризис – не лучшее время для продолжения работы в фонде прямых инвестиций, и у него были друзья, запустившие социальную сеть нового для рунета типа – FamilySpace.ru. Поэтому и ушел с работы, чтобы возглавить этот проект, в который вложил почти все свои накопления. В чем единодушны все эксперты и участники рынка, так это в том, что ангельское инвестирование – удел высокообразованных. «Я просто не знаю таких случаев, когда бы этим занимались люди без образования. Бизнес-ангелы – это всегда высококвалифицированные и состоятельные люди», – утверждает Александр Каширин из СБАР. Несть числа. Сколько в России бизнес-ангелов, в точности не знает никто. Статистики нет. Александр Каширин считает, что их несколько сотен, при этом общий объем инвестиций, которые они делают, максимум $25 млн в год. Эдуард Фияксель, который помимо прочего возглавляет кафед­ру венчурного менеджмента нижегородского филиала ВШЭ, оценивает их число в несколько тысяч, при этом оговаривается, что это с учетом тех, «кто себя таковыми не считает, но все же инвестирует в стартапы». «Осознанных» бизнес-ангелов, по его словам, совсем мало. Дмитрий Княгинин из «Частного капитала» называет только число членов своей организации – около 200. А Андрей Зотов, ADJ Consulting, о числе таких инвесторов судить не берется, но уверен, что совокупный объем годовых инвестиций всех российских бизнес-ангелов вряд ли превышает $50 млн. Это, наверное, неудивительно, если учесть молодость рынка. Дмитрий Княгинин основал свою сеть в 2003 году, и это была первая попытка объединения инвесторов наряду с созданной тогда же Московской сетью бизнес-ангелов, позже прекратившей существование. В конце 2006 года появилась СБАР. «Частный капитал» и СБАР позиционируют себя в качестве «ангельских» ассоциаций национального масштаба, хотя многие в этом сомневаются. В частности, Андрей Зотов считает их локальным московским явлением. С этим мнением соглашается Алексей Жарков из FamilySpace, который сейчас активно ищет новых инвесторов для дальнейшего развития проекта: «Куда бы я ни пошел – в СБАР, «Частный капитал» или просто по своим личным контактам – везде, по сути, одни и те же люди встречаются. По крайней мере, пересечение очень большое». При этом, по оценкам Андрея Зотова, только Москве есть много частных инвесторов, которые в совокупности инвестируют раза в три больше, чем СБАР, но при этом не входят ни в одну из сетей.На сайте StartupPoint.ru – «Сообществе стартаперов и инвесторов» – в рейтинге инвесторов первое место занимает Павел Черкашин, кантри-менеджер Adobe Systems, благодаря личным инвестициям которого заработал, в частности, такой проект, как интернет-телевидение Tvigle. Он активно инвестирует в стартапы, начиная с 2006 года, зачастую входит в них еще на этапе идеи и вкладывает от $50 тыс. до $200 тыс. По его словам, у него было три очень удачных проекта, включая упомянутый Tvigle, и с десяток провальных. Ни в одну из ассоциаций он не входит, а на вопрос о причинах этого отвечает дипломатично: «Мне кажется я еще не нашел точку, в чем они могут быть полезны для меня и в чем я могу быть полезен им. С точки зрения потока проектов – у меня он свой есть. И в привлечении венчурных инвесторов они особо помочь не могут. Я хожу на их мероприятия, но это пока все. Думаю, просто должна набраться какая-то критическая масса, чтобы их работа перестала быть теоретической, а перешла бы в практическую». Впрочем, назвать работу этих организаций сугубо теоретической тоже нельзя. Они выступают в качестве посредников, проводя презентации новых проектов перед потенциальными инвесторами и, в случае заключения сделки, оставляют себе комиссионные, как правило, в размере 5% от вкладываемых бизнес-ангелом средств. СБАР также просит небольшую долю в бизнесе – обычно те же 5%. К «теоретической» части деятельности той же СБАР можно, наверное, отнести различные обучающие семинары под эгидой этой ассоциации, но они тоже, как правило, платные для участников, при этом часть оплаты может брать на себя Российская венчурная компания (РВК). Кстати, некоторые наблюдатели усматривают в такой схеме сотрудничества с РВК потенциальные возможности для злоупотреблений, однако вопрос об эффективности государственных венчурных инвестиций выходит за рамки данной статьи.Здесь русский Google… Во что инвестируют отечественные бехтольсхаймы? Дмитрий Княгинин в качестве примера бизнеса, в который вложились члены «Частного капитала», привел компанию World Travel Telecom, известную под торговой маркой «ГудЛайн». Она первой в России стала предлагать услуги дешевой мобильной связи при поездках за рубеж – «туристические» сим-карты. Сегодня эта компания имеет дилерскую сеть по всей стране, а также в Украине, Белоруссии и Казахстане. В проект на этапе идеи согласились войти два предпринимателя, которые и в своем бизнесе были партнерами. Сумма вложений не раскрывается. Александр Каширин рассказал о проектах, в которых сам принимал участие как инвестор. Один из них – это тренажер для тренировки дыхания в движении, который апробирован сборной России по плаванию и хоккейной командой ЦСКА. Другой проект – бесконтактный детектор лжи, работа которого основана на визуальной фиксации вибраций человеческого тела. Последние, по наблюдениям авторов изобретения, меняются в зависимости от психофизиологического состояния. Объем стартовых инвестиций в обоих случаях не превышает $200 тыс., но о коммерческом успехе говорить пока рано.Эдуард Фияксель три года назад инвестировал в нового для Нижнего Новгорода Интернет-провайдера $1 млн. Сейчас, по его оценкам, капитализация компании достигла $20 млн, хотя трудно сказать, насколько эта цифра справедлива, к тому же в условиях кризиса.А вот Павел Черкашин верит, что один из проинвестированных им проектов может «выстрелить» на уровне Google. Речь идет о принципиально новой технологии поиска и систематизации визуальной информации, с которой к нему обратились группа российских инженеров. Оценив ее потенциал, Павел Черкашин профинансировал создание рабочего прототипа и помог найти инвестора, вложившего еще несколько миллионов долларов. Была создана компания Visuvi Inc., нацеленная на американский рынок и с американским же менеджментом (но по-прежнему российской технической командой), которая победила в США в четырех конкурсах стартапов и уже привлекла первых коммерческих клиентов. «Компания обещает совершить революцию в своей области», – говорит Павел Черкашин. Вообще, миф о том, что Россия – страна непризнанных гениев, распространен очень широко. По крайней мере, у нас. При этом в США, по весьма консервативным подсчетам, на тысячу жителей приходится один бизнес-ангел, а в нашей стране, даже по самым оптимистичным оценкам, это соотношение хуже в 30–50 раз. Почему в России так мало бизнес-ангелов? Опрошенные «Выбери!by» эксперты чаще всего отвечали в том духе, что в нашей стране существуют трудности с защитой инвестором своих прав, в том числе обусловленные пробелами в законодательстве. Аргумент кажется слабым – ведь эти проблемы не мешают десяткам существующих бизнес-ангелов вкладывать в новые проекты сотни тысяч долларов личных средств. Дмитрий Княгинин считает, что и идей, и инвесторов становится все больше, причем динамика в обоих случаях улучшается примерно одинаково, и даже кризис в данном случае не помеха. По его словам, на одной из последних презентаций, проводимых «Частным капиталом» перед инвесторами, было представлено шесть проектов и по четырем из них принято положительное решение о финансировании. «Замечательный результат», – радуется Дмитрий Княгинин. Кстати, на упомянутом выше сайте StartupPoint.ru в рейтинге стартапов третье место занимает предложение под названием «Проектный хостинг – система управления процессом разработки», второе – «Социальная сеть списков желаний» OchenHochu.ru, а первое… сам проект StartupPoint – «Сообщество стартаперов и инвесторов». Довольно показательно. В России потихоньку венчуреет.Интервью с Натальей Касперской и ее мнение о венчурной индустрии: finansmag.ru/94801Интервью с основателем «Яндекса» Аркадием Воложем: finansmag.ru/94851Индустрия венчурных инвестиций в России под угрозой: finansmag.ru/94563Интервью с Александром Кашириным: finansmag.ru/faces/135Интервью с Павлом Черкашиным: finansmag.ru/faces/138Интервью с Андреем Рябых:finansmag.ru/faces/136Интервью с Андреем Зотовым:finansmag.ru/faces/133Интервью с Эдуардом Фиякселем:finansmag.ru/faces/137Интервью с Дмитрием Княгининым:finansmag.ru/faces/139Интервью с Алексеем Жарковым:finansmag.ru/faces/134