«Viberi» УЙТИ ОТ КОНСЕНСУСА

«Viberi» УЙТИ ОТ КОНСЕНСУСА
«Viberi» УЙТИ ОТ КОНСЕНСУСА«Вашингтонский консенсус» (стр. 25) наряду с вооружением был основным американским экспортом в Латинскую Америку в 80–90-х годах. Потребление этого продукта превратило большинство латиноамериканских стран в де-факто американские колонии, где все значительные политические и экономические решения принимались в Вашингтоне.
Союз слов и капитала. Самыми большими энтузиастами «консенсуса» являются американские деловые и политические круги, хотя идеи зародились и были разработаны относительно узким кругом университетских профессоров. Основная причина этого энтузиазма – роль, отведенная капиталу в этом укладе. Один из основополагающих принципов «консенсуса» – полная открытость рынков капитала и экономики страны для инвестиций, откуда бы они ни приходили. Согласно «консенсусу», приток капитала быстро восстанавливает экономический фундамент, который дает шансы для развития. Обеспечение прав собственности является основой предпринимательской деятельности; приватизация госпредприятий имеет целью передать неэффективные учреждения в руки рациональных частных собственников, а рыночное распределение капитала позволяет отобрать наиболее производительных собственников.
Воплощение «вашингтонского консенсуса» в жизнь выглядело чаще всего следующим образом: в качестве помощи стране, только начинающей восстанавливаться после очередного военного переворота или революции, США, часто в совокупности с МВФ, предоставляли займы, одним из условий которых было принятие «консенсуса» как руководящей политико-экономической доктрины. В рамках этой «помощи» США присылали команду «советников» для проведения реформ. Вместе с советниками обычно прибывали и представители американской промышленности (иностранные промышленники, как правило, исключались под разными предлогами – благовидными и не очень).
Идеи, заложенные в основу «Вашингтонского консенсуса», являлись оптимальными с точки зрения «либеральной» экономической теории, упирающей на свободу действий экономических агентов. Тем не менее применение теорий и идей в реальной жизни привело к неожиданным результатам. Как показал опыт, все упиралось в неравные начальные условия. Открытие рынков, дерегуляция, приватизация и неограниченный доступ международного капитала позволили транснациональным корпорациям (в большинстве своем американским) напрямую конкурировать с местными компаниями. Поскольку ресурсы и возможности местных компаний, особенно после кризиса или революции, намного уступали ресурсам и возможностям транснациональных монстров, исход такой конкуренции был предрешен заранее – транснациональные компании задешево получали контроль над наиболее лакомыми кусками местной экономики. При этом они не были напрямую заинтересованы в экономическом развитии страны – чаще всего они рассматривали свои новые владения как источник дешевых природных и людских ресурсов, использовать которые имело смысл до тех пор, пока они приносят хороший доход.
Доходы от эксплуатации ресурсов вывозились в развитые страны, где базировались глобальные корпорации – по принципу «после нас хоть трава не расти». Жесткие ограничения на въезд населения развивающихся стран в развитые страны сохранял огромный дифференциал стоимости рабочей силы, обеспечивающий транснациональным корпорациям высокую доходность новоприобретенных владений. Немалую роль в продвижении идей «вашингтонского консенсуса» также играли понятия американского «морального превосходства», в основании которых лежала непоколебимая уверенность в том, что американские идеологические и общественные идеалы и философия превосходят идеалы и философии других наций. Расцвет «консенсуса» – 80–90 годы – совпал с пиком престижа США в мировом сообществе.
Россия наступила на грабли. К началу 1990-х был накоплен достаточный опыт применения «консенсуса» в странах Латинской Америки. Результаты были однозначно отрицательными для стран, пожелавших стать подопытными кроликами в американских экономических экспериментах – экономический рост не материализовался, благосостояние общества не увеличивалось. Произошло снижение инфляции, но какой ценой? Высокая безработица и невиданное доселе расслоение общества – элита, примкнувшая к транснациональным корпорациям, контролировала все без исключения аспекты экономической деятельности, а подавляющее большинство населения жило далеко за чертой бедности.
Постепенная смена правительств, часто под давлением социальных волнений, приводила к власти противников «консенсуса» и сопровождалась очередными потрясениями. Часто правительства латиноамериканских стран ренационализировали многие отрасли экономики, чем вызывали немалый гнев Вашингтона.
После ряда неудач «консенсус» начал потихоньку умирать и уходить в прошлое как одна из грандиозных теорий (вроде всеобщего коммунизма), не основанная на реальности и не подтвержденная реальностью. Но, как оказалось, не все было потеряно – грянул крах СССР. Полная некомпетентность российских «младореформаторских» правительств 1990-х годов быстро предоставила интеллектуальным лидерам «консенсуса» возможность «лебединой песни» – поучаствовать в грандиозной перетряске бывшего СССР.
«Советники» имели интересы не только интеллектуальные, но и самые обычные материальные – в дополнение к щедрой мзде за «советы» они с поразительной быстротой печатали книги, давали платные лекции и речи и даже снимали «исследовательские» фильмы о том, как надо цивилизовывать и отесывать этих темных русских, погрязших в коррупции и убийствах.
Поучения «независимых экспертов» из комфортабельных американских университетских кресел были теми же, что когда-то давались латиноамериканским странам. И давали их часто те же самые люди, которые уже поучаствовали в развале экономик других стран.
Поразительно, но россиийские правительства той эпохи не удосужились сделать выводы из уроков применения «консенсуса» в Латинской Америке и поддались на рекламные трюки и самую обычную пропаганду США и МВФ. В результате «вашингтонский консенсус» заполучил еще одного кролика (вернее – медведя) для экономических опытов и выкачивания доходов, а россияне получили «Сникерсы» двухлетней давности и просроченные «ножки Буша», представленные им как «гуманитарная помощь американского правительства».
Соглашения о разделе. Среди прочих «взаимовыгодных» проектов, протолкнутых близкими к Вашингтону экономическими интересами под покровом интеллектуальных поучений «советников» и «независимых экспертов» о свободе рынков и открытости экономики для всех, были соглашения о разделении продукции – СРП.
История умалчивает, сколько взяток было дано для того, чтобы российским правительством были приняты условия, явно невыгодные для России даже при цене на нефть в $15 за баррель и откровенно грабительские при цене $25. СРП в России продвигались по уже обкатанным англо-американским капиталом схемам – такие же соглашения были навязаны странам Латинской Америки в 1960–1980 годах.
Из всех СРП, подписанных российским правительством, Сахалин-2 было наименее выгодным: РФ де-факто отдавала весь контроль над одним из самых больших в мире месторождений нефти и газа, расположенном в непосредственной близости от стратегически важных азиатских рынков сбыта, в руки иностранных компаний – ни одна из российских фирм не была участником проекта.
Более того, Россия не получала денег до тех пор, пока оператор проекта не окупал свои затраты – условие, на которое даже правительства «банановых республик» не соглашались. Увеличение проектных расходов вдвое, объявленное оператором (которого контролировали англо-голландская Royal Dutch / Shell, японские Mitsubishi и Mitsui), подсыпало соль на раны: теперь надо было выкачать не на $10 млрд, а на $20 млрд нефти, прежде чем Россия начинала получать хоть какую-то прибыль с проекта. Неформальные обещания операторов Сахалина-2 (использование российских материалов, рабочей силы и т. д.) остались невыполненными – основной объем подрядов исполнялся иностранными подрядчиками и поставщиками.
Поэтому достигнутое решение о выкупе «Газпромом» контрольного пакета в проекте представляется единственно правильным с точки зрения развития России.
Автор – управляющий собственным капиталом инвестиционного банка Merrill Lynch (США)ЛЕЧЕНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ: Благие намеренияВашингтонский консенсус – открытие страны для завоевания иностранным капиталом.
Вашингтонский консенсус – это совокупность экономических и политических принципов, акцентирующих финансовую консервативность государства и минимальный государственный контроль за рынками труда и капитала. Подход родился в кругах «либеральных» экономистов США и был разработан и доведен до интеллектуального совершенства исследовательскими отделами Международного валютного фонда и Казначейства США. Термин вошел в широкое обращение в начале 1990-х годов. В самом общем виде он подразумевал следующие явления:
• балансирование госбюджета;• переориентация расходной части госбюджета на образование, здравоохранение и инфраструктурные проекты;• налоговая реформа и уменьшение налогового бремени;• рыночный механизм регулирования рынков капитала;• конкурентоспособный уровень обменного курса национальной валюты;• либерализация внешней торговли и введение единых и относительно невысоких пошлин на экспорт и импорт;• создание привлекательного климата для инвестиций;• приватизация госпредприятий;• дерегуляция и устранение барьеров, стимулирующие свободную конкуренцию (кроме случаев, оправданных соображениями безопасности, защиты окружающей среды, защиты потребителей, и необходимой регуляции финансовой системы);• обеспечение прав собственности.
Инфляция в Перу, Боливиии Бразилии, % годовыхГодПеруБоливияБразилия19806147991981733296198273124104198312527616419841111287215198515811857242198663276801987115153631988172216980198927761619731990550161621Безработица в Перу, Боливии и Бразилии, % от трудоспособного населенияГодыПеруБоливияБразилия1980–19847,77,36,91985–19907,38,64,01991–19968,36,45,3