«Viberi» Первые итоги Инвестфонда: два года впустую
«Viberi» Первые итоги Инвестфонда: два года впустуюЗа время существования Инвестфонда правительственная комиссия одобрила только 20 заявок. Совокупный объем инвестиций превышает 1 трлн рублей, из которых около 343 млрд рублей – планируемый вклад Инвестфонда, остальное – средства региональных бюджетов и частного капитала. 13 проектов из 20 уже утверждены, другие ждут своего часа. За 2006–2007 годы на программы частно-государственного партнерства (ЧГП) планировалось потратить 287,5 млрд рублей, однако израсходовали лишь 34,5 млрд. Из них 26,45 млрд рублей ушли на формирование уставных капиталов институтов развития – Российской венчурной компании и Российского инвестиционного фонда информационно-коммуникационных технологий, а в 400 млн рублей обошлись услуги консультантов.
Время перемен. Не так давно премьер Виктор Зубков потребовал от нового куратора Инвестфонда – Минрегионразвития (до смены кабинета министров прошлой осенью фонд контролировал МЭРТ) наконец-то начать эффективно расходовать федеральные средства. Но, судя по всему, ускорения процесса в текущем году не произойдет. Представленные еще в начале февраля в правительство поправки в положение об Инвестфонде до сих пор не приняты. Хотя замминистра регионального развития Михаил Быстров уверял, что премьер уже устно одобрил документ и подпишет его «сегодня-завтра».
Не питают иллюзий о кардинальном изменении ситуации в ближайшее время и компании, претендующие на получение средств из федерального бюджета. «Наша заявка предварительно рассмотрена еще в 2007 году, но потом мы попали в полосу перемен – сначала была смена правительства, потом выборы президента, теперь мы ждем формирования нового кабинета, – заявил «Выбери!by» генеральный директор Корпорации развития Забайкалья Олег Михайленко. Корпорация является координатором программы по созданию в Бурятии и Забайкальском крае мощного гидроэнергетического и горнодобывающего комплексов, предприятий цветной металлургии, атомной промышленности, стройиндустрии. Как надеется Олег Михайленко, в мае–июне 2008 года их документы будут рассмотрены правительственной комиссией, куда входят чиновники МЭРТа, Минрегионразвития, Минпромэнерго, Минтранса, Минфина, а также депутаты Госдумы и члены Совета федерации.
Кому повезло. Реальное финансирование из Инвестфонда было открыто только в 2007 году лишь по шести проектам, на которые выделено 7,7 млрд рублей. Причем деньги пошли на разработку проектной документации и изыскательские работы, а это самая малозатратная часть инвестиционно-строительного процесса. В прошлом году средства были отправлены на реализацию еще одного проекта, в рамках которого предполагается возвести комплекс нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов в Нижнекамске, однако оператор – «Татнефть» – денег не получил. Чиновники Минрегионразвития объяснили это «сложностями в бюджетном процессе, которые не успели устранить до конца финансового года», поэтому выделенные средства вернулись обратно в федеральную казну.
В результате первые итоги двухлетнего существования Инвестфонда выглядят удручающе. Виктор Зубков даже в сердцах резюмировал, что «два года потрачены впустую». Глава кабинета министров видит причины сложившейся ситуации в нерадивости самих чиновников. При этом объяснения, что все это время министерские работники скрупулезно оттачивали нормативно-правовую базу ЧГП, явились слабым оправданием бездеятельности. Тем более что база эта все еще далека от совершенства («Выбери!by» № 9).
Концессии буксуют. Тормозит расходование средств из Инвестфонда в том числе и отсутствие концессионных соглашений, в рамках которых реализуется большая часть утвержденных проектов – 7 из 13. Первый договор должен быть заключен для строительства Западно-скоростного диаметра в Петербурге (ЗСД) – платной автомагистрали, соединяющей кольцевую автодорогу с морским портом. Проект был одобрен правительством РФ еще в 2005 году, когда вступил в силу закон о концессиях, но еще не было Инвестфонда. В 2006-м администрация Петербурга послала свою заявку (городской бюджет инвестирует в строительство ЗСД 16,5 млрд рублей или 12% от необходимой суммы, 38% – вклад РФ, остальное – бизнеса). Первоначально предполагалось уже в 2008 году сдать первый 11-километровый участок трассы. Но после того как ЗСД вместе с Орловским тоннелем были включены в портфель Инвестфонда, разработка условий концессионного конкурса притормозилась. Тендер по отбору кандидатов в концессионеры планировалось провести еще в феврале 2007 года, однако мероприятие переносилось уже пять раз. Теперь комиссия ждет документы от претендентов с 23 марта по 22 апреля этого года, а победитель будет определен 7 мая. О своей заинтересованности объявляли французский строительный концерн Vinci, «Система Галс» – подразделение АФК «Система», структуры «Базового элемента».
Выгоды нет. Среди причин пробуксовки заключения концессий называют несовершенство законодательной базы. Как заявил «Выбери!by» первый исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев, главная проблема в том, что абсолютно не прописан механизм разделения рисков между концессионером и концедентом. «Все проекты, которые планировалось реализовать на концессионных условиях, имеют малую рентабельность при весьма высоких рисках, что естественно для таких секторов, как дорожно-транспортная инфраструктура или ЖКХ. При этом интересы концессионера не защищены. Но когда складываются ресурсы разных источников, должны быть четкие правила совместной игры. В нашем же случае есть риск, что субъекты РФ или муниципалитеты перетянут одеяло на себя», – уверяет Александр Мурычев. Кроме того, пока законодательно не прописана возможность привлекать нематериальные частные инвестиции, например, технические разработки, технологии и т. п. По мнению первого вице-президента РСПП, многие потенциальные инвесторы согласились бы участвовать в реализации проектов на условиях ЧГП, вкладывая интеллектуальные ресурсы.
Есть еще одна проблема – доверие бизнеса к государству не слишком велико. Так, «Мечел» в прошлом году приобрел права на Эльгинское месторождение угля в Якутии. Чтобы начать освоение, необходимо кроме всего прочего построить 300-километровый подъездной путь к месторождению в виде железной дороги. Данный проект вполне мог бы быть реализован в рамках концессии, однако компания к этому не стремится. Причины «Мечел» официально не комментирует, однако знакомые с ситуаций эксперты выдвигают следующую версию. Средства из Инвестфонда не могут составлять больше трети от стоимости проекта, но если компания в силах оплатить две трети, скорее всего, и оставшуюся часть ей тоже удастся найти, в результате чего «Мечел» становится единоличным владельцем дороги и сможет эксплуатировать ее по своему усмотрению. Кроме того, строя ее самостоятельно, инвестор кровно заинтересован в скорейшем завершении проекта. Тогда как крупные инфраструктурные стройки за счет государства рискуют затянуться на годы. История с ЗСД тому пример. Опасения бизнеса понятны. Но есть и вторая сторона медали – неготовность к ЧГП самого государственного аппарата. Несмотря на высокопарные заявления о необходимости такого сотрудничества, все пока остается на словах. «А на практике чиновники на всех уровнях власти не готовы ускорять этот процесс, потому что у них нет мотивации. Ответ на вопрос «А зачем нам это нужно?» неочевиден. Да, в проектных рекламациях расписано о создании рабочих мест, увеличении налоговых поступлений и т. д., но это далекая перспектива, а работать нужно сейчас», – поясняет Александр Мурычев.
Подробности: Кому дают деньгиНа поддержку Инвестфонда могут претендовать значимые для экономики страны проекты, причем коммерчески выгодные.
Инвестиционный фонд был создан в 2006 году за счет выделения части средств Стабфонда. Минимальная стоимость проекта – 5 млрд рублей, частный инвестор должен вложить не менее 25% необходимой суммы, государство – не более 30% при выделении денег или участии в капитале компаний-операторов, а в случае предоставлении гарантий – не более 60%.
В феврале Минрегионразвития внесло в правительство поправки в положение об Инвестфонде, призванные повысить эффективность его работы. Предлагается изменить систему отбора проектов, в частности присваивать им рейтинг по семи основным критериям: соотношение сметной стоимости и суммы господдержки; вклад в ВРП, влияние на доходы и расходы федерального или регионального бюджетов; срок окупаемости. Учитываться также должны и такие важные показатели, как степень разделения рисков между участниками, сбалансированность частных и государственных интересов. По каждому критерию выставляются баллы (от 1 до 3), а потом они умножаются на коэффициент значимости проекта (от 0,05 до 0,25), место в рейтинге определяется как сумма баллов. Кроме того, планируется выделять субъектам федерации деньги из Инвестфонда в виде безвозмездных субсидий на реализацию приоритетных региональных инфраструктурных проектов при условии финансирования из местного бюджета пятой части необходимой суммы. Также чиновники Минрегионразвития предлагают ввести понятие «комплексный инвестиционный проект», состоящий из нескольких малых, взаимодополняющих друг друга, совокупной стоимостью не менее 5 млрд рублей.
Нюансы: На паях с государствомКонцессионный договор позволяет инвестору получать в управление объект, находящийся в госсобственности, строительство или реконструкция которого реализуется в рамках ЧГП.
При этом закон о концессиях позволяет участвовать в конкурсе как российским фирмам и гражданам, так и иностранцам. Окупает затраты и зарабатывает инвестор-концессионер на эксплуатации объектов, например, платной дороги, но при этом отчисляет собственнику (концеденту) оговоренную в соглашении плату. Государство со своей стороны гарантирует сохранность вложенного капитала и может выступать соинвестором. В России в концессию разрешено передавать социально значимые объекты, которые не могут быть приватизированы, такие как аэродромы, железные и автомобильные дороги, придорожная инфраструктура общественного назначения, объекты ЖКХ, образования и здравоохранения. Максимальный срок действия договора – 99 лет. Концессии считаются эффективной формой привлечения инвестиций в низкорентабельные отрасли.
VIP-ВЗГЛЯД: Есть ли польза от частно-государственного партнерства?Анатолий Лисицын, депутат Госдумы:– Оно не всегда оправдано. Например, в Ярославской области на базе НПО «Сатурн» хотят создать крупный государственный авиационный холдинг. И это будет ошибкой. Менеджмент «Сатурна» добился колоссальных результатов, но вряд ли он останется в объединении, превращенном в госкорпорацию.
Лев Вайнберг, президент МО «Солев»:– Безусловно, есть, нам надо активно развивать подобное сотрудничество. Оно существовало еще с незапамятных времен. Бояре приходили к царю и просили деревеньку на прокорм, обещая взамен ходить в походы. Во всем мире государство взаимодействует с частными деньгами. Если от таких механизмов не было пользы, то повсеместными они не стали бы.
Ирина Хакамада, лидер фонда «Наш выбор»:– Власти это крайне необходимо, ведь благодаря такому партнерству фактически национализированы природные ресурсы. Но экономика страдает: она становится слишком зависимой и не создает стабилизационную прослойку в виде средних и малых предприятий.
Владимир Брынцалов, владелец завода «Ферейн»:– В моем случае ее не было. Но в сфере строительства дорог от сотрудничества государства и бизнеса польза несомненная.
Владимир Полеванов, председатель совета директоров «Золотого моста»:– Есть. Корпорации, созданные государством и бизнесом, имеют возможность вкладывать в фундаментальную науку. Никакие частные компании этого не делают. Между тем без инвестиций наука не проживет, а без науки нет будущего.
Евгений Коган, генеральный директор «Антанты Капитал»:– Гигантская. Мы же хотим преобразовать страну из сырьевой в инновационную. Все проекты в этом направлении заработают только тогда, когда в них пойдет частный капитал. Для этого государство должно создать стимул. А все риски мы сами рассчитаем. Нам достаточно будет налоговых и моральных льгот.
Рубрики