«Viberi» Кризис США глазами очевидцев

«Viberi» Кризис США глазами очевидцев
«Viberi» Кризис США глазами очевидцевПроблемы ипотечного кризиса в США оказали гораздо более глубокий эффект на экономику, чем предсказывалось даже в самых консервативных прогнозах. Например, Департамент коммерции США объявил, что по итогам декабря 2007 года один из основных индикаторов экономического здоровья – количество запущенного в строительство жилья – 1,006 млн домов и квартир. По сравнению с аналогичным периодом 2006-го падение составило 38,2% – это худший уровень за прошедшие 27 лет. Банк Countrywide Financial, крупнейший кредитор на рынке американского жилья, заявил о самом высоком проценте неплатежей по ипотечным договорам за все время своего существования: 1,5% из девяти миллионов его должников были выселены из своих домов.
История первая. Когда в 2005 году Стив Хэнкс, 55-летний прокладчик оптоволоконных кабелей, живущий в одном из пригородов Сан-Франциско, обсуждал покупку дома со своим риэлтором, ценник в $430 тыс. казался ему вполне доступным. Предложенная перспектива стать собственником коттеджа в обмен на месячные платежи в $2 тыс. с нулевым первоначальным взносом была весьма привлекательной. Факт давнего знакомства с риэлтором прибавлял уверенности в успехе сделки, поэтому такие формальности, как изучение многостраничного контракта, показались лишними. При месячной зарплате в $3 тыс. платеж по ипотечному кредиту и налогам должен был составить практически три четверти его дохода, однако Стива это не пугало. Рост цен на жилье гарантировал ему финансовую безопасность на случай, если денег начнет не хватать, ведь уже спустя полгода продажа дома принесла бы, как думал его владелец, до $70 тыс. прибыли.
Однако, когда настало время первого платежа, Стив получил счет на $300 больше ожидаемых $2 тыс. Вдобавок к концу года выяснилось, что как новый домовладелец он обязан был уплатить штату дополнительный налог на недвижимость. Сумма в $4 тыс. вынудил заемщика пропустить несколько платежей, но уже к апрелю 2006-го он погасил задолженность. В июне было получено уведомление о повышении месячного платежа еще на 20%. Впервые подробно изучив контракт, он обнаружил, что банк юридически закрепил за собой это право. Разрыв между зарплатой и ипотечными платежами сокращался, и Стив прибегнул к запасному плану – выставил дом на продажу. Цена была установлена равная той, за которую он его купил, – надежда на прибыль сменилась попыткой освободиться от бремени ежемесячных выплат. Впрочем, таблички «на продажу» запестрели и на других домах его городка, и по прошествии трех месяцев у мужчины не осталось другого выбора, как позвонить в банк и заявить о своей несостоятельности. В течение трех месяцев Стив был лишен прав на уже обжитой дом, равно как и на получение любого другого кредита в последующие шесть лет.
История вторая. Искаженная реальность жилищного бума создала иллюзию всеобщей доступности американской мечты – пусть маленького, но своего домика с участком земли, обнесенным белым заборчиком. Три года назад Хорхе Ортигас, 33-летний иммигрант из Эквадора, обратился к своему земляку, ипотечному агенту Джерри Суаресу за советом о возможности приобретения собственного жилья. Надежд особых не было, ведь за те три года, что семья Ортигас провела в США, им так и не представилась возможность для составления достойной кредитной истории. Но не особо преуспевавшему на тот момент Суаресу не хотелось упускать клиента, и он нашел выход из положения. Понимая, что получить крупную ссуду Хорхе будет сложно, агент, действуя по доверенности заемщика, заключил от его имени договоры одновременно с несколькими кредиторами, каждый из которых согласился на выделение более мелкой суммы.
Красота их нового дома-мечты и убедительность речей земляка-агента развеяла опасения семьи Ортигас о посильности ежемесячных выплат, практически равных семейным доходам. Суарес уверял, что как только цены вырастут (об их возможном падении на тот момент не было и речи), разница между ценой дома и суммой ипотечного долга станет собственностью жильца, и под залог этой собственности можно будет перекредитоваться на более выгодных условиях. Однако выравнивание, а затем падение цен в 2006 году внесло в этот план свои коррективы. Сегодня недвижимость семьи Ортигас классифицируется как upside down («перевернутая») – сумма ипотечного долга превышает рыночную стоимость самого дома, а значит, какой-то банк пополняет ею свои многомиллиардные убытки. Самому Хорхе пока удается избежать выселения – вот уже третий платеж по его долгу субсидируется государством из учрежденного конгрессом стабилизационного фонда в $1 млрд.
Кризис в разгаре. Стив и Хорхе оказались далеко не одиноки в своих ипотечных трудностях: за первые два месяца 2007 года более двух миллионов американцев не внесли свои месячные платежи. Последовавшая за неплатежами волна выселения неплательщиков из их домов создала настоящую панику – правительство и конгресс заговорили о социальном кризисе, а финансовый мир всерьез озадачился вопросом возврата своих вложений. Резко падающие цены на недвижимость привели к тому, что ликвидация с молотка конфискованного жилья не возвращала банкам даже основное тело долга, не говоря уже о процентах.
В 2007 году около трех десятков кредитных организаций, специализирующихся исключительно на subprime-ипотеке (subprime – «менее чем идеальный» – эвфемизм, придуманный в США для высокорисковых ипотечных кредитов, которые выдавались практически всем желающим), объявили о своем закрытии и продаже принадлежащего им долга третьим лицам с существенной скидкой. Второй по величине subprime-кредитор New Century Financial объявил о банкротстве. Ведущие банки один за другим заявили о многомиллиардных убытках, связанных с этим направлением кредитования, и поспешили избавиться от своих низкокачественных активов, а некоторые и вовсе приняли решение о прекращении выделения средств на кредитование жилья.
На фоне этого переполоха крупнейшие инвестиционные и брокерские фирмы начали подробный аудит и пересмотр своих кредитных портфелей. Как выяснилось, соблазна высокой доходности ценных бумаг, обеспеченных низкокачественной ипотекой, удалось избежать немногим: инвестиционные организации всего мира, начиная от BNP Paribas до Bank of China, вынуждены были констатировать миллиардные вложения в эти инструменты. Нью-йоркский инвестиционный банк Bear Stearns заявил, что ему пришлось потратить $3,2 млрд на ликвидацию двух паевых фондов, вкладывающих в subprime-кредиты. Только в последний квартал 2007 года брокерская компания Merrill Lynch списала $11,5 млрд убытков, связанных с subprime-долгом. Morgan Stanley вычел из своих доходов $9,4 млрд, а корпорация Citigroup «обошла» всех с $18,1 млрд.
Резкий отток средств из рынка жилищного кредитования не оставил без внимания контролирующие организации. Для поддержания ликвидности банковской системы ФРС в прошлом году вливает в экономику $41 млрд бюджетных средств и дважды снижает учетную ставку. Ее очередная коррекция произошла на прошлой неделе, когда ставка достигла 3,5%. Упав сразу на 0,75 процентных пункта – это самое значительное снижение с 1984 года.
Долгосрочные последствия. Пока трудно сказать, удалось ли государственным структурам своими отчаянными попытками облегчить чью-либо участь. С одной стороны, удешевление ликвидности спасло крупнейшего ипотечного кредитора Америки Countrywide Financial: собрав из разных источников $11 млрд, банк смог остаться на плаву, пусть даже и пройдя на волосок от банкротства. В это же время никакие меры не помешали сотням банков, хедж-фондов и строительных фирм бесследно исчезнуть с рынка, а их сотрудникам – пополнить ряды безработных. Многочисленные социальные программы, предлагаемые готовящимися к президентским выборам политиками, не помогли миллионам американцев остаться в своих домах и не перейти за черту бедности.
Так, в Кливленде, где выселения жильцов за неуплату были наиболее многочисленны, муниципальные власти приняли решение о сносе 1000 домов: за прошедший год заброшенные здания все чаще становились жертвами набегов вандалов. Ужесточение критериев по предоставлению кредитов повлекло за собой и ослабевание потребительских расходов: бросившись в другую крайность, кредиторы стали отказывать заемщикам даже в микрокредитовании (например, в увеличении кредитных лимитов по платежным картам). Это привело к рекордно низкому росту продаж за последние пять лет. В итоге расходы на потребительские товары в 2007 году выросли лишь на 4,2%, в то время как в предыдущем году этот показатель был близок к 6%. Операции с недвижимостью заметно усложнились: продавцы не торопятся выставлять свое имущество на продажу на фоне падающих цен, а покупатели зачастую не находят источников финансирования. И, наконец, падение фондового рынка после громких заявлений финансовых гигантов о неслыханных ранее убытках сожгло часть сбережений населения, заставляя среднего американца думать дважды, прежде чем расставаться с очередным долларом.
История третья. Вернувшись после рождественских праздников на свою работу в службу снабжения одной из строительных компаний, техасец Боб Возелло узнал, что в связи со спадом строительной активности его сократили. Пока жена перешла на работу в две смены продавцом в магазине одежды, Боб занялся хозяйством. «Мой первый поход в супермаркет за последние несколько месяцев обернулся для меня настоящим шоком, – делится Боб. – Купив продукты на неделю, я был вынужден заплатить за них половину месячного продовольственного бюджета, который раньше выделял своей жене». В тот же вечер Боб собрал домочадцев и объявил: «С сегодняшнего дня мы больше не тратим ни цента на рестораны и отпуска, покупаем только самую необходимую одежду и, принимая во внимание цены на бензин, стараемся максимально пользоваться общественным транспортом».
Дальше – только хуже. Следуя формальному определению рецессии как спада экономической активности и рынка труда на протяжении шести месяцев, мы видим, что до официального вхождения Америки в эту стадию дело еще не дошло. Однако на практике вряд ли кто-то поверит, что по одну сторону некой теоретической черты страна в беде, а по другую – все в полном порядке. Аналитик бостонской управляющей фирмы Northern Light Financial Джейсон Томпсон подытоживает: «Лично мне уже давно кажется, что рецессия началась, и ни один из индикаторов пока не убеждает меня, что худшее позади».
Следуя падению индексов на Уолл?-стрит и устрашившись угрозы рецессии на североамериканском континенте, мировые фондовые индексы тоже пошли вниз. Так, Индекс акций MSCI Word, составляемый компанией Morgan Stanley Capital International, в минувший вторник упал до 356,37 пункта – уровня декабря 2006 года, аннулировав таким образом весь рост, достигнутый мировыми рынками за ушедший год. Российский рынок тоже не был исключением.
Подробности: С чего все начиналосьВ 2000 году, после краха доткомов и последующего обвала финансовых рынков, ФРС США бросилась на подмогу отечественной экономике. В результате ставки по долгосрочным кредитам упали до рекордно низких уровней.
Спрос на жилье резко подскочил, и цены на него выросли. Так, за десять лет, предшествующих началу охлаждения рынка в 2006 году, цены на дома в среднем по стране выросли на 125%, что тем не менее не отпугнуло население. Ипотека стала доступна практически всем: неудачники, которым ранее было отказано в получении ссуды, заново подавали заявки, и они удовлетворялись. Неуклонно растущие цены на жилье на фоне низких ставок привлекли на рынок даже тех, кто уже владел собственностью на заемные средства, но все-таки хотел собрать со сложившегося бума свои дивиденды. Инвесторы стали принимать на себя все большие и большие риски, не желая упускать возможность увеличения активов. Сомнительная кредитоспособность многих заемщиков была сбалансирована завышенными ставками. Банки продолжали подпитывать новыми средствами рынок, который не переставал расти и все более усыплял бдительность финансистов. При этом доля низкокачественного долга в активах кредитных организаций росла вместе с ним: если в 1994 году она составляла лишь 5%, то к концу 2006?го она увеличилась в четыре раза, подобравшись к отметке в 20%. Секьюритизация высокопроцентных займов вывела риски за пределы непосредственно ипотечного бизнеса. К концу 2006 года до 75% 600-миллиардного subprime-долга было секьюритизовано и находилось за пределами организаций, изначально выдавших эти кредиты.
Факторы: Первый сигналФундамент, на котором держался перегретый рынок жилищного кредитования США, закачался еще во время пика доходности этой индустрии.
Ориентировочно в августе 2005 года цены на недвижимость, все еще оставаясь заоблачно высокими, внезапно прервали свой рост во многих регионах страны. Пресыщение рынка стало еще более очевидным, когда эта тенденция продлилась в 2006 году и распространилась на большее количество штатов. Первый квартал 2007 года принес совсем тревожные сигналы: национальный индекс цен на жилье SPCS USA отметил первое свое падение с 1991 года. Надежды на быстрое извлечение прибыли из инфляционной динамики цен на недвижимость перестали оправдываться, и предприниматели поспешили избавиться от теряющих привлекательность вложений. Параллельно с этим все большее количество subprime-заемщиков оправдали свой статус и прервали регулярные выплаты. Факторы, определившие это явление, казались очевидными, однако на пике кредитной эйфории они были оставлены без внимания. Владельцы кредитов с переменными ставками процента признавались, что не отдавали себе отчета, насколько могут возрасти месячные платежи. Другие домовладельцы объясняли причины несостоятельности тем, что в свое время они «переоценили собственные возможности», «не понимали всех тонкостей подписываемого договора» и «поддались агрессивности агентов по выдаче кредитов».