Андрей козлов: «банковский куратор должен быть вредным» — Банки — Бизнес — № 20 (28 июль-03 август 2003) — Номера за 2003 год — Архив — Выбери!by
Андрей козлов: «банковский куратор должен быть вредным» — Банки — Бизнес — № 20 (28 июль-03 август 2003) — Номера за 2003 год — АрхивЦентральный банк решил резко повысить качество банковского надзора. О том, как это будет сделано, первый заместитель председателя ЦБ Андрей КОЗЛОВ рассказывает в интервью корреспонденту журнала «Выбери!by»Инесса ПАПЕРНАЯ.- Андрей Андреевич, что представляет собой концепция усовершенствования банковского надзора?
— Если говорить о банковской системе в целом, то существует несколько подходов к ее изменению. Я бы разделил их на две части. Одно из направлений связано с предоставлением банковской системе новых возможностей для развития добросовестного бизнеса. Собственно, это больше всего и беспокоит наиболее прогрессивную часть наших банкиров. Особенно в связи с тем, что предполагаемая и уже ведущаяся валютная либерализация резко усиливает конкуренцию между российскими банками и иностранными. Причем речь идет не о тех иностранных банках, что имеют свои представительства в России, а о тех, что расположены за границей и пытаются подгрести под себя российских клиентов.
Российские банки жалуются, что за наших же клиентов им приходится конкурировать не только друг с другом, но и с банками, находящимися в Лондоне, Нью-Йорке и других финансовых центрах. Они говорят: нам, российским банкирам, чтобы выдержать эту конкуренцию, и для того, чтобы достойно представлять Россию на международной финансовой арене, нужны какие-то новые правила игры, стимулирующие увеличение капитала, улучшение условий кредитования, снижение себестоимости операций и т. д. Поэтому первый блок вопросов посвящен тому, как сделать нашу банковскую систему конкурентоспособной не в смысле предоставления каких-то преимуществ, а в смысле создания благоприятных условий для развития. И основная часть мер, по крайне мере в той части, которая зависит от государства, заключается в том, чтобы снять административные барьеры на пути развития наших банков.
— В чем заключается второе направление надзора?
— Второй блок вопросов связан с управлением и всем тем, что называется укреплением или оптимизацией банковского надзора. Вообще оптимизация надзора — процесс вечный, потому что финансовый бизнес идет вперед и ни одна надзорная система в мире не стоит на месте. При этом все, что сделано сегодня, скорее, отражает вчерашнее или позавчерашнее состояние банковской системы. Существует такая поговорка: военные всегда готовятся к вчерашней войне. Так и нынешнее состояние надзора в основном отражает опыт банковской системы прошлых лет.
Хотя у России в этом плане есть свое отличие: истории развития отечественной банковской системы всего полтора десятка лет — в августе будет праздноваться пятнадцатилетие самого старого российского коммерческого банка. Поэтому наш опыт в некотором роде ограничен, хотя он достаточно жесткий. Но у наших западных коллег опыт больше, поэтому мы у них можем учиться.
— Каковы главные задачи ЦБ по оптимизации банковского надзора?
— Их две. Первая — добиться того, чтобы максимальное количество существующих финансовых организаций были стабильны, устойчивы и чтобы защита базовых прав кредиторов и вкладчиков при работе с этими организациями была достаточно высока. Если же кредитная организация все-таки оказались нежизнеспособной, то механизм вывода банка с рынка должен быть очень быстрым и эффективным и кредиторы и вкладчики таких банков должны получать максимальную степень защиты. Это вторая задача.
А банковского банкротства бояться нельзя да и не нужно — наоборот, хорошо, когда система периодически обновляется. Банкротство — это нормальный рыночный механизм, но интересы кредиторов и вкладчиков должны максимально защищаться. Так что стабильность существующих организаций и эффективность вывода банкротов с рынка — две составные части второго направления.
Кстати, это второе направление — совершенствование надзора — законом прописывается в первую очередь. А уже создание условий для развития банковского бизнеса — закон под номером два. И между двумя этими направлениями нам приходится искать разумный баланс: чтобы надзор не мешал развитию банковской системы и наоборот.
— Но такое противоречие неизбежно?
— Даже в том направлении, которое называется позитивным развитием банковской системы, есть внутреннее противоречие. Например, каждому конкурентоспособному и работающему банку важно, чтобы в банковской системе все банки были такие же сильные, стабильные, с позитивным имиджем. Почему? Потому что если даже одному банку в системе не верят, то этот негативный имидж распространяется на тех, кто работает хорошо. А у нас плохих банков, к сожалению, много. И опыт плохой, особенно опыт конца 90-х годов. Следовательно, это позитивное развитие банковской системы даже в стороне от надзора предполагает наличие внутри системы только банков с хорошей репутацией. И внутреннее противоречие между хорошими и плохими банками, между теми, кто хочет честно конкурировать и развиваться, и теми, кто этого делать не собирается, есть.
Конечно, корпоративная солидарность банкиров часто пересиливает. Но тут тоже есть дилемма — если позволять слабым банкам существовать наравне с сильными, каждому конкретному из них будет в среднем хорошо. Но в целом банковской системе, а в частности сильным банкам, будет плохо. Вот эта система размытой ответственности, система, при которой сосуществуют слабые и сильные банки, и те, кто нарушает закон, и те, кто работает честно, — такая система разрушает и корпоративную мораль, и стабильность всей ситуации в целом. Соответственно наши надзорные действия по «вычищению» недобросовестных банков играют на руку всей системе, включая лучшую ее часть.
— Как устроен банковский надзор в организационном плане?
— Для того чтобы осуществлять надзор, ЦБ предпринимает действия разного уровня. Во-первых, следует сказать о нормотворчестве — мы готовим нормативные законодательные и подзаконные акты, согласно которым действует регулятор, действуют банки и другие лица, имеющие отношение к банковской системе. Во-вторых, существует собственно организационный слой работы: это структура, которая состоит из конкретных специалистов, управлений и департаментов.
Что касается нормативных актов, то в основном вся нормативная база, которая сейчас существует, была сформирована в конце 90-х годов. Примерно с 1996-1997 по 1999 год сформировалась основная масса всех ныне действующих инструкций, положений, указаний, которыми банки руководствуются. Значительная их часть показала хорошие результаты при проверке временем. Некоторые их них оказались не очень эффективно работающими. Поэтому сейчас мы подходим к тому, чтобы по многим направлениям заново переиздать ряд нормативных актов. Я перечислю некоторые из них: недавно мы переиздали нормативный акт по расчету капитала, по эмиссии ценных бумаг, сейчас в работе находятся документы о создании резервов под кредиты, о создании резервов под другие финансовые активы, начинает пересматриваться инструкция по оценке финансового состояния банков. В целый спектр нормативных актов, которые были созданы лет пять-семь назад, вносятся изменения, диктуемые опытом западных и российских коллег.
Если же говорить о структуре надзора, то условно его можно разделить на три больших блока. Они соответствуют трем департаментам в ЦБ. Первый осуществляет административный надзор, то есть надзор за тем, чтобы банки выполняли юридические и административные требования, связанные с получением лицензии, с формированием и увеличением капитала, с открытием филиалов и представительств и т. д. Сюда же примыкает надзор за выводом банков с рынка — это тоже административная работа. Второй блок — это удаленный или пруденциальный надзор. В рамках этих функций, связанных с анализом состояния банков, ведется сбор всей информации и статистики о текущей работе банков и анализ перспектив каждого из них. Тут же принимаются меры воздействия, если оказывается, что состояние банков по тем или иным показателям вызывает тревогу.
Третья часть надзора — инспекция. Она применяется в тех случаях, если в целях первой или второй части надзора необходимо пойти в банк и что-то проверить. Инспектора приходят в банк, копаются в его документах, изучают состояние, делают снимок ситуации. И рапортуют либо тем, кто занимается административным надзором, либо тем, кто отвечает за удаленный надзор. Рапортуют, отчитываются, дают информацию для принятия каких-то решений. Вот три логические части надзора.
— А к какой части надзора относится вводимый институт кураторов?
— Это внутренний механизм средней части удаленного надзора. Куратор — это человек, который должен собирать всю информацию о банке, аккумулировать ее, анализировать и предлагать своему руководству принятие каких-либо решений в том случае, если с банком возникают какие-то проблемы. Кураторы работают в главных территориальных управлениях ЦБ в должности начальников отделов или ведущих экономистов.
Вообще, в разных странах механизмы контроля строятся по-разному, но мы эту идею активизировали после того, как весной прошлого года получили доклад мирового банка, где анализировалось состояние нашего надзора и был дан ряд рекомендаций. Одна из них касалось пожеланий по реорганизации внутренней надзорной процедуры, в частности, речь шла о введении института кураторов. Мы сказали — действительно, почему бы нет?
На самом деле эта вещь — наша внутренняя, и банки на себе внедрения института резко не почувствуют. Просто они будут знать, что за ними следит конкретный человек в ЦБ. К нему можно обращаться, если есть проблемы, от него поступают вопросы. Вот, собственно, и все. Какой-то революционной ломки не будет. Просто мы внутри себя перестраиваем взаимоотношения. Сейчас система кураторов только начала внедряться. Эксперимент мы закончили примерно месяц назад: в 10 главных управлениях проводилось опробование механизма, теперь он будет внедряться во всех 78 главках ЦБ.
— Каковы же результаты эксперимента? Есть какой-то показатель эффективности внедрения института кураторов?
— Показателем эффективности является наша удовлетворенность качеством работы кураторов. А эксперимент закончился тем, что мы подготовили проект Положения о кураторах кредитных организаций. Это типовой документ, по которому все наши надзорные подразделения будут работать в регионах.
Что касается опыта, то он носит эмпирический характер. Результаты эксперимента нам понравились, и все главки, которые принимали участие в этом эксперименте, доказали, что такой способ организации нашей внутренней работы весьма эффективен.
— Кто занимается подготовкой кураторов?
— Их подготовкой занимаемся мы. Дело в том, что куратор — это не какая-то специальная должность. Это функциональная обязанность человека, находящегося на той или иной должности. Профессиональная подготовка у кураторов есть — экономическая или юридическая. За этот год мы организовали новую дополнительную программу повышения квалификации кураторов и инспекторов в Высшей школе экономики, в Академии народного хозяйства и с осени будет вестись подготовка в Финансовой академии. Эту программу мы называем мини-MBA. Более восьмидесяти человек уже окончили эти курсы и получили дипломы гособразца.
— Существуют ли какие-то специальные профессиональные требования к кураторам?
— Каких-то особых профессиональных требований нет. Это больше относится даже не к профессиональным, а к личным качествам человека. Человек должен быть динамичен, критичен в своем мышлении, быстро мыслить, профессионально знать свою тему и т. д. Что можно сказать о любом человеке, которого принимаешь на работу. Поэтому каких-то специальных суперзнаний не нужно. Это должен быть хороший экономист с опытом работы в ЦБ. С пониманием ситуации. А в остальном мы доучим.
Хотя работа в надзоре — специфичная. Это надо быть принципиально вредным человеком. Надо уметь видеть недостатки. «Инспектор должен быть предельно внимательным, критично настроенным, быть готовым везде видеть отклонения и аномалии» — это то, с чего начинается инструкция для инспекторов во Франции. Соответственно здесь нужен особый склад ума, и, к сожалению, это где-то минус нашей работы, потому что все время жить в состоянии — везде видеть отклонения и аномалии — очень тяжело. Поэтому работникам ЦБ нелегко найти работу на стороне. Они могут стать начальниками внутреннего контроля, внутренней ревизии, аудиторами, но развивать бизнес им тяжело.
— Сколько же всего должно быть подготовлено кураторов?
— У нас в стране 1332 банка, в этом году мы 80 человек подготовили, до конца года будет подготовлено еще несколько десятков. В следующем году — еще пара сотен. В целом же в надзоре через два-три года надо иметь где-то около 400-500 хорошо подготовленных специалистов-кураторов. Для сравнения, сейчас у нас в надзоре работает где-то 3700 человек.
— То есть на одного куратора будет приходиться несколько банков?
— Кому-то достанется один банк, кому-то несколько. Правда, у нас в Москве не хватает персонала. Хотя практически половина всей банковской системы находится в столице: здесь расположено 650 кредитных учреждений. А распределение надзорного персонала более размазано по стране. Поэтому в некоторых регионах работает больше специалистов, чем нужно, а в Москве их катастрофически не хватает. Как ни странно, в регионах такой проблемы нет.
Если говорить о ситуации в целом, то сейчас на банковском рынке существует переизбыток специалистов: в свое время у нас было много банков — около 2600, сейчас их 1332. Поэтому людей, которые поработали в банковском бизнесе, считают себя банкирами и ищут работу, много. Понятно, что надзору нужен не любой банковский специалист, чистых коммерсантов нам не надо. Я спрашивал руководителя надзорного блока Национальной резервной системы США, как они набирают людей, и понял, что там берут исключительно молодых специалистов. Как мне объяснили, закладывать школу, которую еще называют менталитетом, в своих работниках надо с самого начала, надо давать особые психологические установки и направление для индивидуального развития. И специалист, который приходит сразу после университета, в эту школу погружается, в ней воспитывается, приобретает некоторый взгляд на вещи и некоторые навыки, которые нужны надзорщику. Тогда он начинает расти вверх по карьерной лестнице.
Кроме того, в Национальную резервную систему США иногда приходят люди со стороны, но это исключительно верхний слой управления. На позицию специалистов среднего звена людей со стороны не берут.
У нас другой опыт — наш надзор возникал 10 лет назад. Тогда собрали разных людей, кого-то из внутренней ревизии, кого-то — со стороны, у нас очень много специалистов, у которых базовое образование — не экономическое. Но они 10 лет росли, воспитывались, поэтому у нас костяк надзорных специалистов, отчасти даже в московском главке, составляют работники с 5-7-летним стажем работы. Это хорошо и плохо. С одной стороны, это говорит о стабильности системы, а с другой — люди имеют свойство закостеневать и думать, что если они что-то освоили, то дальше идти не надо. Поэтому приходится создавать условия для того, чтобы люди задумывались об изменении своего отношения к работе, о приобретении новых навыков.
— А кто будет контролировать работу кураторов?
— Их руководство. Они будут обычными сотрудниками наших надзорных подразделений, у них будут свои руководители. У нас в ЦБ есть еще система внутреннего контроля. Кроме того, периодически у нас будет происходить ротация кураторов с одного банка на другой. Это тоже один из моментов контроля качества. Приходит новый человек, принимает дела у второго и смотрит, как в конкретном банке был организован контроль.
— То есть это один из элементов предотвращения коррупции?
— Необязательно. У любого человека, когда он долго сидит на одном месте, притупляется понимание вопроса, происходит привыкание. Человек вживается в ситуацию, он может не замечать чего-то, не реагировать и т. д. Поэтому его нужно перемещать. Кроме того, скучно сидеть на одном и том же месте, на одном и том же банке, нужен профессиональный карьерный рост. И, наконец, это необходимо для того, чтобы не происходило сращивания банка с куратором в плохом смысле слова.
— А какие еще разработаны механизмы для предупреждения коррупции среди кураторов? Ведь эти люди будут работать с конкретными банкирами и соблазн получать от них вознаграждение будет велик…
— 100% гарантии, конечно, никогда не бывает. Что может препятствовать развитию коррупции? Во-первых, нормальный достойный уровень материальной компенсации. Как говорят психологи, человек после достижения какого-то минимального уровня достатка перестает быть озабоченным постоянным его повышением. Второе — это интересная работа, а в надзоре работа интересная. Ситуация постоянно меняется, банки начинают работать по-новому, разрабатываются нормативные акты, то есть работа в надзоре в отличие от других банковских профессий, например от кассира-операциониста, где работа достаточно монотонная, может быть интересна сама по себе. Поэтому люди с развитым интеллектом и хорошими задатками могут себя здесь найти.
К тому же кураторы будут заниматься и упреждающим надзором. В этом тоже хорошая мотивация, когда наши сотрудники видят за банком ошибки и не просто его наказывают, но и пытаются ему что-то подсказать и помочь. Тем более что информационная база в ЦБ очень велика, поэтому взгляд отсюда может быть шире, чем из кресла банкира. И в-третьих, коррупцию предотвращают механизмы внутреннего контроля. Ни у одного человека в ЦБ нет права единоличного решения любого вопроса. Тот же куратор собирает информацию, готовит вопросы и передает их уже на решение либо своему начальнику, либо комитету банковского надзора главного управления, либо в центральный аппарат. Все решения перепроверяются несколько раз.
— Планируется ли в будущем передать какие-то функции кураторов банковским саморегулируемым организациям?
— А их пока нет. Мы специально создавать какие-то СРО на банковском рынке не будем. Кроме того, СРО и у нас, и на Западе возникают вокруг какого-то бизнеса, когда есть что делить. Например, вокруг биржи возникает брокерское сообщество, которое само себя регулирует. У нас есть банковские ассоциации, которые в основном занимаются представительством интересов, специализированным лоббированием, научными исследованиями, аналитикой, общественными связями и т. д. Но это еще не саморегулирование.
Саморегулирование, я считаю, возникнет тогда, когда у банковского сообщества появится общий бизнес, который надо будет между собой правильно отстроить. Например, создадутся кредитные бюро, и вокруг них возникнут элементы саморегулирования. Банки сами друг друга будут контролировать. Может, это будет межбанковская торговая система, может быть, что-то еще. А до тех пор, как мне кажется, все лозунги о саморегулировании останутся лозунгами, потому что под ними нет материальной базы. Если банкиры, тем не менее, опровергнут мои слова и создадут что-то, выпустят правила для себя самих и будут жестко контролировать их исполнение, это и будет саморегулирование. Но пока этого нет. Пока в лучшем случае банкиры ограничиваются принятием кодекса поведения. А кто его отслеживает? А есть ли механизм наказания за недобросовестное поведение? Нет.
— А когда ЦБ планирует выпустить нормативный акт о деловой репутации банкиров?
— Пока не могу сказать. Но раз в законе написано, что ЦБ устанавливает нормы деловой репутации для руководителей банков, значит, они будут выработаны. Другой вопрос — а правильно ли закон написан? Я считаю, что правильно. Либо банковское сообщество само будет контролировать деловую репутацию, либо этим займется ЦБ. Либо и то и другое, но это надо делать обязательно.
Это опять касается имиджа всей банковской системы в целом. Аналитики крупнейших международных рейтинговых агентств опубликовали свои исследования, в которых говорится о том, что Россия стоит на пороге получения инвестиционного рейтинга, но одно из самых существенных препятствий — это отсутствие банковских реформ и низкая репутация банковской системы. Соответственно нужно с этим что-то делать. В том числе и в плане деловой репутации. Надо «очищаться», иначе мы потеряем место в конкурентной борьбе на международном финансовом рынке.
Рубрики